Про Вадима недолго рассказывал незнакомый доктор лет сорока. Вопросов не было. Задержались все только у Ковалевского, которому заведующий что-то объяснял, подсев на угол кровати.
– Ну, все. Можно расслабиться – начальство ушло, – улыбнулся Сергей, когда процессия удалилась.
– А что говорили? – поинтересовался Вадим.
– Да все то же. Посмотрим, подумаем, как настроение. Там у меня какой-то нетипичный случай, – ответил сосед, перекидывая за плечо вафельное полотенце. – Пойду умоюсь, пока завтрак не привезли.
На этот раз Вадим не удержался и съел немного бесплотной каши, почти сразу ощутив намекающую и нудную тошноту, которая прошла лишь два часа спустя. За это время ему снова сделали капельницу, предписав явиться завтра на какие-то скопии. Затем зашел доктор, докладывавший про него на обходе.
– Ну что, молодой человек, у вас обнаружились множественные кон-кре-мен-ты, – с удовольствием растягивая последнее слово, сообщил он. – Снимем воспаление и будем готовить к операции.
– Какой операции? – ошалело переспросил Вадим.
– Плановой. Для срочной показаний нет.
– А без нее нельзя?
– Можно, – неожиданно легко согласился врач. – Видели, там ходит такой человек – весь в трубочках?
– Видел, – угрюмо подтвердил Вадим.
– Вот. Можно так. У вас разорвется желчный пузырь, желчь разольется по брюшной полости, начнется перитонит и разные сопутствующие прелести. Можно так.
Вадим умолк, лихорадочно пытаясь составить вопросы из смешавшихся в голове букв.
– Да не переживайте, – сжалился над ним доктор. – Это малоинвазивная, несложная операция. Хотя, конечно, оперативное вмешательство – это всегда оперативное вмешательство, риск есть, – поправился он.
Весь день Вадим ходил как в кошмарном сне. Признаться, что он отчаянно трусит любой (а не только малоинвазивной) операции, оказалось некому. Сосед, решавший кроссворды, сам должен был в ближайшее время «ложиться под нож», Марины он стеснялся, друзей тоже, а с врачами разговор не клеился. Вернувшись из ординаторской с исписанным блокнотиком, он тут же, несмотря на строжайший запрет заведующего, залез в Интернет, где и пропали остатки его самообладания. Ужасные знания, полученные на медицинских форумах, забыть никак не получалось, не получалось и отвлечься, и только вечером, когда к Вадиму пришел анестезиолог, доказавший, что бояться надо не хирургов, а именно его, стало легче. Вадим на какое-то время смирился со своей участью, на смену страху пришла жалость к молодому, не выучившему английский язык и не успевшему, в сущности, сделать ничего плохого человеку. Но скоро и смирение прошло. Ему не давали покоя неувиденные горы, леса, поля, ненаписанные книги и непоцелованные женщины, – все то, о чем он и не думал неделю назад. И Вадим поклялся, что если выживет, то будет ценить каждую минуту, отпущенную небесами, и проведет остаток жизни так, чтобы никогда об этом не жалеть.
Потянулись
