одномоментно лицу, сурово сведенным бровям, кажется это ей удавалось, настроение сей факт заметно прибавил,
– вы были увлечены своим занятием, дорогу назад нашли скоро, по-моему, волнения здесь просто излишни, – и, не давая опомниться опекуну, с очень серьезным видом озадаченной делами хозяйки имения, словно продолжая прерванный, так внезапно, деловой разговор вторжением не очень ожидаемого лица, Лиза обратилась к Яну Карловичу.
– Ян Карлыч, а если нам приобрести паровую молотилку? – спросила она.
Ян Карлович чуть не поперхнулся: – зачем же, Лизонька, это дорогая игрушка.-
– Не вижу смысла, – вдруг строгий голос опекуна вмешался жестко в их диалог, – поля у вас бедные, Елизавета Дмитриевна, количество выращиваемых для своих нужд зерновых можно и вручную обработать, а вот паровые машины на маслобойку вполне были бы уместны. Я осмотрел покосные угодья, в том числе и сегодня во время розыска кое-кого, – и он крайне красноречиво взглянул на Лизу, впрочем, она никак не отреагировала на его укоризненный взгляд, вернее весь ее вид говорил: – «да мне и дела нет, чего вы там, по полям скакали.»
– Вполне можно увеличить поголовье скота, – продолжил через секундную паузу обмена взглядами опекун, – и соответственно производство масла. Весьма интересна будет и сыроварня, – и по мере его объяснений тон его голоса принимал привычные спокойные нотки, в ответ, начиная поднимать волну ощутимого раздражения в Лизе, эко быстро он спокойную уверенность обретает, – можно наряду с традиционными сортами пикантные французские производить. Петербург растет, и спрос на сельхозпродукцию ускоряется невероятными темпами.-
– Великолепно, – воскликнула с подчеркнутым сарказмом Лиза, разводя руками, небрежно направляя суповую серебряную ложку в сторону опекуна, устремив взгляд в другую сторону, на сидящего напротив Яна Карловича, – у нас появился новый эконом? —
– Ну, ведь Андрей Николаевич прав, – заступился за опекуна Ян Карлович.
Тут уже Лиза не сдержалась. Нет, это уже было неслыханно и выходило за все рамки ее понимания. Ян Карлович не за нее! Брошенная на стол ложка звонко ударилась о край тарелки, а Лиза, гордо выпрямившись, откинулась на спинку стула.
– Ах, вы уже и сговорились! – зазвенел обидой ее голос, – я, так понимаю, совсем теряю право голоса, мои предложения заведомо не принимаются к рассмотрению. Просто отлично! Значит, вы желаете моего невмешательства. Договорились, – и Лиза с оскорбленным видом снова взялась за ложку. Мужчины многозначительно переглянулись, обед продолжился, но продолжился в полном молчании. И в этом, заполнившем пространство столовой напряженном молчании, созданном очередным капризом Лизы, отчетливо тикали массивные пристанные часы, качая золоченым маятником, и пузатенькие золотые амурчики на крышке футляра с луками в руках и игрушечными крылышками за спиной слушали эту тишину. Опекун не отрывал взгляда от торопливо поглощаемых
