лепестки альстромерии, чтобы та лучше вышла снимке, к нему подошла девушка и спросила название цветочка. Стёпа не знал, выдумал на ходу что-то вроде «квазифукции» или «многоляпсии», посмотрел на девушку, она взглянула на него…
Так бывает, что встречаешь человека, и как будто с ним уже знаком целую вечность. Побродив по теплицам и оранжереям, осмотрев и сфотографировав всё, что цвело желтым или красным, они даже не договаривались встретиться снова. Это казалось очевидным. Запросто обменялись номерами – легко, будто старые знакомые внесли друг друга в новые телефоны.
На следующий день они снова встретились и пошли по «не-важно-какой» тропинке, не замечая других пешеходов и забыв про время. Уже вечером, когда они вернулись каждый в свой дом, на обоих навалилась тоска. Быть вместе оказалось таким естественным, единственное ради чего стоило жить.
Вот тогда мир и окрасился в новые цвета. Работа, которая и раньше не особо интересовала Степана, заняла такое далёкое от реальности место, что в расчет принималась, только если напоминала о себе раскатистым басом шефа. Уже месяц Степан не ходил – он летал. Парил над людьми, поражаясь бессмысленности их существования и никчемности странных потребностей. Ничего не имело больше смысла, чем Она – Настя.
Сегодня, после работы, Степан собирался встретиться с Настей на Манежной и погулять по центру. Мимо Большого, по холмам Китай-города, к спрятанным в кривых улочках домикам старой Москвы. Идея хоть и представлялась на первый взгляд сомнительной – в центре полно машин – зато воздух свежий, потому что бензиновые туда не пускают. Из-за чего, впрочем, «засосы» случались там намного чаще обычного. Однако, попадание во временную ловушку вдвоем казалось Стёпе невероятно романтичным и в известном смысле желанным.
Настя ездила навещать бабулю и утром собиралась вернуться из деревни, но он снова проспал будильник, а потом долго ехал, и долго сидел на галерах под кнутом босса. Вечером они не встретились, она не пришла.
Когда он, наконец, позвонил – абонент оказался недоступен. Дома у неё никто не подходил, а с родителями он не был настолько знаком, чтобы обменяться мобильными номерами. Конечно, они его номер знали. Это он – не знал их.
Вытерпев еще около часа и разозлившись, Степан отправился к Насте домой. Там оказалось тихо и безлюдно. Постояв перед черной, обитой широкими ремнями дверью, покатавшись на расписном лифте и покрутившись у дома, он купил пива и отправился к себе. Ночью не спал. «Что могло случиться? Может что-то в деревне? Или по дороге они попали в этот чертов засос?»
Едва дождавшись утра, Степан снова позвонил. Подошел отец.
– Здравствуйте, это Степан…
– Стёпа, знаешь… – голос отца звучал необычно.
Степан притих. Дрожь прошла по телу, в голове пронеслось самое страшное.
– Знаешь
