style="font-size:15px;"> – С каким, дед, условием, с каким?
– С условием слушать и засыпать, слушать и засыпать.
– Мы согласны слушать и засыпать, дед, мы согласны, – ответили дети, а про себя подумали, что когда они уснут, то он их, скорее всего, съест. А потому дети клятвенно пообещали друг другу ни в коем случае не засыпать.
– Тогда слушайте. Давно это было. Годков, почитай, сто назад. Тогда ещё ваших родителей и на свете-то не было.
– А ты, дед, ты был тогда на свете? – перебили старика дети.
– Да, дети, я тогда уже был. Мне тогда исполнилось лет пятьдесят. Я вступил в ряды тех, кто боролся со старым режимом.
– А что такое старый режим?
– Это теперь вы живёте в обществе, где в основе лежат демократия и свобода.
– А разве так не всегда было? Разве не всегда господствовали в нашей стране свобода и демократия?
– Конечно не всегда. Только последние сто лет и господствуют.
– А раньше свободы не было? А демократии не было раньше?
– Боже упаси, дети, что вы. Какая свобода? О чём вы?
– Расскажи, дед, как раньше плохо жили, расскажи.
– А как же сказка?
– Да пёс с ней, со сказкой. Сказку ты нам после расскажешь. Сейчас расскажи, как раньше плохо жили.
– Ну слушайте. Плохо мы жили раньше. Работали по восемь часов в сутки.
– Кошмар. Серьёзно? По восемь часов в сутки работали?
– Да.
– А правда, что раньше детям не давали бутербродов с котлетами?
– Не давали. Я вам больше скажу. Когда я был ребёнком, ну как вы теперь, мне вообще ничего не давали есть.
– Ты врёшь, дед. Если бы тебе не давали вообще есть, то ты бы умер с голоду.
– Самое печальное, дети, что так и произошло.
– Что произошло, дед?
– Я умер с голоду.
– Не может быть.
– Однако это так.
– Ты нас пугаешь?
– Делать мне больше нечего, как только вас пугать. Говорю, помер. В аккурат на свой восьмой год рождения.
– Но ты же до сих пор жив?
– Это, дети, чудо.
– Чудо что? Что ты ожил?
– Чудо, что я жив до сих пор, хотя и умер, когда мне восемь лет исполнилось.
– Так не бывает.
– Бывает и не такое.
– А какое бывает?
– Вот ваш отец, например.
– А он, что, тоже умер в детстве?
– Хуже. Он вообще никогда не рождался.
– А мама?
– Мама ваша бросила вас за девять месяцев до вашего рождения.
– Господи, а это-то как возможно?
– Тоже чудо. Такая вот у нас семья чудесная.
– И мы чудесные?
– Вы самые чудесные.
