Дело всё в том, что навалом – это ещё не значит огромное число.
В доказательство своих слов приведу лишь цифры, от которых у любого религиоведа может и должно помутиться в рассудке. Число это равняется пятнадцати тысячам четырёмстам пятидесяти пяти религиозным образованиям, при этом, заметьте, официально зарегистрированным. Здесь есть только одно отличие, некоторые из них зарегистрированы как церкви, а некоторые, которых большинство, – как религиозные организации, а ещё некоторые – как общественные организации. Но это, я повторяю, только официально зарегистрированные. Что касается незарегистрированных, то их, я не шучу, семьдесят восемь тысяч восемьсот двенадцать, плюс минус три. Вот и задумайтесь.
И второе. (Напоминаю, что я говорю об основных отличиях нашего города.) Так вот, второе отличие или особенность, называйте, как хотите, заключается в том, что в нашем городе нет, например, полиции, а точнее, так и не только её. Вернее, как таковая она, конечно, не числиться не может, но в том то и штука, что числится-то она, конечно, числится, даже имеет своё собственное здание, а на деле её нет.
У нас даже прескверный случай вышел с одним приезжим. Он потерял документы и деньги и зачем-то пошёл их искать в полицию. Вернее, он хотел туда пойти. Стал спрашивать прохожих, как ему пройти в полицию, а сказать ему толком о том, где же расположена полиция, никто не мог. В конце концов, он нашёл то здание, где полиция числится, зашёл туда, но выбежал вскоре и в очень сильном волнении, и побежал в неизвестном направлении. Не знаю, что с ним было дальше. Мне это неизвестно, да я, к слову, и не интересовался. Об этом случае много говорили в нашей центральной газете. Но я Вам не рекомендую читать то, что там напечатано, потому как всё, что там напечатано, есть ложь.
Если Вы полагаете, что полиции у нас нет в виду отсутствия преступности, то глубоко заблуждаетесь. Чего-чего, а преступности в нашем городе на десяток других городов и покрупнее нашего хватит. Другое дело, что при всём при этом, пострадавшие нашего города от правонарушителей и преступников закона не нуждаются в услугах полиции при решении своих проблем. Все свои проблемы они, пострадавшие, а впрочем и не только пострадавшие (ведь проблемы могут быть не только уголовного характера, проблемы могут быть разные), какие бы они, проблемы, не были, жители нашего города решают их в своих, и только в своих, религиозных группах. В полицию перестали обращаться совсем и потому она отмерла, как социальный орган нашего города. Не буду описывать весь процесс отмирания, думаю, что сами понимаете, как это произошло.
Уверен, что Вы уже и сами догадались, что в нашем городе нет и судов, а потому наш город и не является поставщиком заключённых в тюрьмы страны нашей.
Другими словами, наш город, если можно так выразиться, есть некий инвалид, в виду именно вышеперечисленных обстоятельств. Ну сами посудите, если у человека отмирает какой-либо орган, рука скажем, то
