долги и прочее. Отец невеста приехать в Нагасаки, встретиться с Огава из Нагасаки. Торговцы рангом ниже самураев, но… – Ладони Огавы изображают чаши весов. – Имущество Огава надежное, а еще мы ведем торговля через Дэдзима. Отец дает согласие. В день свадьба мы встретиться в храме.
Луна отцепилась от горы Инаса и пускается в плавание по небу.
– А как же, – спрашивает Якоб с навеянной сакэ искренностью, – как же любовь?
– У нас говорить: «Когда муж любить жена, свекровь терять своя лучшая служанка».
– Печальная пословица! Разве сердце не жаждет любви?
– Да, господин де Зут сказать верно: любовь жить в сердце. Любовь как сакэ: ночью радость, но холодным утром – живот болеть и голова. Мужчина должен любить наложница, чтобы когда любовь умирать, он говорить «до свидания», и никто не в обиде. Женитьба – дело другое. Тут не сердце, а головой думать. Чины… Имущество… Род… В Голландии не так?
Якоб вспоминает отца Анны.
– Увы, точно так же.
Падучая звезда вспыхивает и сразу гаснет. Ее жизнь длится одно мгновение.
– Господин Огава, я вас не отвлекаю от встречи с предками?
– Отец сегодня проводит церемонию у нас дома.
В Сосновом уголке громко мычит корова, напуганная фейерверком.
– Сказать откровенно, – произносит Огава, – мои предки по крови не здесь. Я родиться на Сикоку, в княжестве Тоса. Сикоку есть большой остров, там… – Огава показывает на восток. – Отец – низкого ранга вассал даймё Яманоути. Господин даймё дать мне обучение и отправить в Нагасаки, для изучать голландский в доме Огава Мимасаку, строить мостик между Тоса и Дэдзима. Потом старый господин Яманоути умирать. Сын не иметь интерес в голландский учение. И вот я, как у вас говорят, – «на мели»? Потом, десять лет назад, у Огава Мимасаку два сына умирать от холера. Тогда в городе много-много смерть. Потому Огава Мимасаку меня усыновить, чтобы передать фамилию…
– А как же ваши родные отец с матерью – там, на Сикоку?
– Пословица говорить: «Усыновлен – возврат нету». Поэтому я не возвратиться.
– А вы… – Якоб вспоминает свое горе после потери родителей. – Не скучаете по ним?
– Я получить новое имя, новая жизнь, новый отец и мать, новые предки.
«Кажется, японцы обожают упиваться собственными несчастьями, которые сами же себе и причиняют?» – думает Якоб.
– Занятия голландским, – говорит Огава, – большое… утешение. Это правильное слово?
– Да, и вы так бегло разговариваете. – Похвала де Зута непритворна. – Сразу видно, что вы усердно работаете над своими знаниями.
– Изучать язык трудно. Купцы, чиновники, стража не понимать. Они думать: «Я делать моя работа; почему ленивый глупый переводчик не может так?»
– Я, когда только учился, – Якоб вытягивает затекшие ноги, – работал в компании, торгующей лесом. В разных портовых городах – не только в Роттердаме, но и в Лондоне, Париже, Копенгагене и Гётеборге. Я знаю, как сложно освоить незнакомый язык. Только, в отличие
