зажал нос платком, чтобы не вдыхать смрад разлагающихся трупов, но это почти не помогало. Ему с трудом удавалось сдерживать рвотные позывы.
В одном из углов свалены были кости и черепа – все лежало вперемешку. Какая-то одежда, покрытая засохшей кровью, отыскалась в грубо сколоченном ящике. Похоже, ее не успели или забыли сжечь.
Григорий Александрович выбрался наверх, постоял, раздумывая, а затем бросил фонарь в открытый люк. Послышалось шипение, с которым разлилось масло по крытому соломой полу.
Печорин быстро вышел из хаты и окликнул денщика:
– Приведи-ка лошадей! Не нравится мне здесь.
– Нечистое место, – согласился тот. – Поедем?
– Поедем. Переночевали, живы остались, и слава Богу.
Денщик с облегчением перекрестился.
– Слава Богу! – повторил он.
Глава 3,
в которой демонстрируется виртуозное владение эспадроном
Дмитрий Георгиевич Вахлюев располагался в левом крыле: с одной стороны, рядом с градоначальником, а с другой – так, чтобы лишний раз глаза не мозолить. Был, значит, не так уж и глуп. По крайней мере, балансировать умел, а это свидетельство если не великого ума, то уж, во всяком случае, сообразительности. И хорошо развитого инстинкта самосохранения, – добавил про себя Григорий Александрович, шагая по коридору.
Перед дверью кабинета стояли и сидели человек пять разного звания. Знакомый уже Печорину околоточный что-то им негромко, но выразительно выговаривал, однако при виде Григория Александровича тут же замолк и, развернувшись на каблуках, скрылся в кабинете Вахлюева.
Просители дружно уставились на человека, произведшего на полицейского столь мгновенный эффект, но Григорий Александрович этим нисколько не смутился: пройдя мимо, он толкнул дверь и остановился на пороге, оглядывая помещение с большим, завешенным шторами окном и казенной обстановкой. На хозяина кабинета он нарочно пока не глядел. Когда же, наконец, остановил взгляд на полицеймейстере, тот стоял за столом, слегка наклонив голову, и пристально рассматривал непрошеного гостя. В глазах Вахлюева бегали едва заметные искорки, свидетельствовавшие, как немедленно подумал Григорий Александрович, о том, что начальник местной полиции далеко не так сильно обделен умом и фантазией, как представляется Михаилу Семеновичу. С этим гусем, пожалуй, надо держать ухо востро!
– Позвольте представиться, – проговорил негромко Григорий Александрович, делая шаг вперед и прикрывая за собой дверь.
– Ну, представьтесь, раз уж вошли, – ответил полицеймейстер и сел в кресло. – Ступай пока, – кивнул он околоточному, и тот поспешно выскользнул в приемную, украдкой глянув на дерзкого господина, который стоял со скучающим видом возле большой карты Кавказа, висевшей на левой от входа стене.
– Григорий Александрович, – отрекомендовался Печорин. – Михаил Семенович поручил мне деликатное дело, до
