ли понимать вашу британскую недосказанность так, что вы объявили ему войну?
– Сунь-цзы очень точно выразился насчет объявления войны, мистер Бартлетт. Очень плохо начинать войну, говорит он, если в этом нет необходимости. Цитирую: «Высшее мастерство военачальника в том, чтобы сломить сопротивление противника без боя».
– И вы сломили его?
– Он удалился с поля боя, мистер Бартлетт, потому что был мудр.
Лицо Данросса посуровело. Бартлетт изучающе разглядывал его. Оба понимали, что подсознательно выстраивают боевые порядки.
– Я рад, что приехал в Гонконг, – промолвил американец. – И рад познакомиться с вами.
– Благодарю вас. Может быть, в один прекрасный день вы измените свое мнение.
Бартлетт пожал плечами:
– Может быть. А пока у нас затевается сделка – хорошая для вас и хорошая для нас. – Он на миг ухмыльнулся, вспомнив Горнта и кухонный нож. – Да. Я рад, что приехал в Гонконг.
– Не хотите ли вы с Кейси быть моими гостями сегодня вечером? Я устраиваю скромную вечеринку, прием, примерно в половине девятого.
– Официальный?
– Просто смокинг, это вас устроит?
– Вполне. Кейси говорила, что вам нравятся все эти церемонии – смокинги, черные галстуки. – Тут внимание Бартлетта привлекла висевшая на стене старинная картина маслом: красивая девушка-китаянка везет в лодке маленького мальчика-англичанина с собранными в косичку светлыми волосами. – Это работа кисти Квэнса? Аристотеля Квэнса?[65]
– Да, Квэнса, – с нескрываемым удивлением подтвердил Данросс.
Бартлетт подошел поближе, чтобы рассмотреть картину.
– Оригинал?
– Да. Вы разбираетесь в искусстве?
– Нет, но Кейси рассказывала про Квэнса, когда мы сюда собирались. По ее словам, он почти фотограф, настоящий историк того раннего периода.
– Да, так оно и есть.
– Если я правильно помню, это, должно быть, портрет девушки по имени Мэй-мэй, Чжун Мэй-мэй, а мальчик – один из детей Дирка Струана от нее?
Данросс молчал и лишь наблюдал за спиной Бартлетта.
Тот подошел к полотну.
– Трудно разглядеть глаза. Значит, мальчик – это Гордон Чэнь, будущий сэр Гордон Чэнь? – Обернувшись, он посмотрел на Данросса.
– Точно не знаю, мистер Бартлетт. Это одна из легенд.
Какое-то мгновение Бартлетт пристально смотрел на него. Мужчины стоили один другого: Данросс чуть выше, зато Бартлетт пошире в плечах. У обоих голубые – у Данросса чуть зеленее, – широко поставленные глаза и лица людей, много повидавших.
– Вам нравится быть тайбанем Благородного Дома?
– Да.
– Не знаю, в чем на деле заключается власть тайбаня, но в «Пар-Кон» я могу нанять на работу и уволить любого и закрыть компанию, если захочу.
– Значит, вы – тайбань.
– Тогда мне тоже нравится быть тайбанем. Мне нужен выход на Азию,
Прототип Аристотеля Квэнса – английский художник Джордж Чиннери (1774–1852) – всю жизнь провел в Азии, в Индии и на юге Китая. Его кисти принадлежат портреты Уильяма Джардина и Джеймса Мэтисона, основателей знаменитой гонконгской компании «Джардин-Мэтисон», послужившей прообразом Благородного Дома.
