удивительный подарок?».
И вот уж мы во дворе, а я стою в растерянности. Рабоче-крестьянское государство этикету не обучало, и иногда я невольно попадал в затруднительные положения.
В дальнейшем жизненный опыт, конечно, дал рецепт. Рецепт безотказный, и пришел он из Польши. Поцеловав женщине ручку, можно положительно решить абсолютное большинство проблем, возникших между вами.
Так ничего и не придумав, кроме банального «спасибо», я оставался некоторое время стоять у собора, переполненный впечатлениями, несколько озадаченный и недовольный собой.
На следующий день проснулся с чувством горечи и недоумения. Хотелось думать, что закрытый собор – всего лишь случайное недоразумение, может, случилась какая авария в районе.
Утром в киоске «Союзпечать» купил все газеты, которые вышли 31 мая. Пришел на работу, листаю: «ПРАВДУ», «ИЗВЕСТИЯ», «КОМСОМОЛЬСКУЮ ПРАВДУ», «СМЕНУ» – нигде ничего. Осталась «ЛЕНИНГРАДСКАЯ ПРАВДА», на последней странице которой мелким шрифтом сообщение о собрании питерских историков посвященном юбилею Петра.
С ранних лет я страстно рвался в этот чудесный город даже не потому, что он удивительно красив и насыщен объектами культуры как никакой другой, а главным образом из-за того, что там жили, как мне казалось, совсем другие люди. Их поведение, речь сильно отличались оттого, что я привык наблюдать у себя дома, в рабочем поселке Невдубстрой и отличие это было очень приятное и притягательное. Мужчины были галантнее с женщинами, женщины сдержаннее, во всяком случае, рядом с мужчинами, детям всегда уделялось значительно больше внимания, чем у нас в поселке и тон общения был не сверху вниз, а на равных. Уже в зрелом возрасте я расшифровал это явление как результат попыток перенять что-то из внешнего поведения значимых в России людей – дворян. Несмотря на искусственную социальную униженность новой властью, они после революции все равно оставались для населения самыми авторитетными людьми. Оказалось, что не только мой дядя, но и большинство тех питерских с кем я общался в детстве, были в довоенные годы в прямом или косвенном контакте с так называемыми «бывшими». Думаю, что всем питерцам в большей или меньшей степени кое-что хорошее, доброе перенять удалось, и это было отражением той большой культуры, с которой им в молодости пришлось соприкоснуться. Я счастлив тем, что общался с людьми, носившими в себе этот свет, это отражение великой культуры. Они казались странными для простого советского обывателя и вынуждены были иногда терпеть хамство в свой адрес. Несколько раз я был свидетелем таких случаев и удивлялся их реакции. Они не оправдывались, ничего не доказывали, а просили прощения и уходили в сторону.
Конечно, предыдущее поколение, на котором я заметил отражение той высокой культуры состояло совсем не из алмазов, это были камни попроще, но даже соприкосновение с настоящей культурой грани этих простых камней все же слегка обработало.
Я уже не отражал
