за ней.
– Не сутулься! – одернула мама, оглянувшись на меня.
У кабинета доктора Олиуса мама вскрикнула, как не подобает аристократке. Я выглянула из-за ее плеча и встретилась с синими глазами. Человек со шрамами презрительно скривил губы, что смотрелось жутко при их повреждении. Посмотрел на маму, усмехнулся и прошел мимо.
Какой гордый – презирает людей за их испуганную реакцию на его вид, а еще это его злит. Я вспомнила, как сама вскрикнула, когда увидела первый раз его лицо. Что на нем тогда было написано? Досада, злость, грусть. И тут я почему-то разозлилась на себя, за то, что отреагировала как все. Испугалась. Почему я хочу казаться лучше в своих глазах? Или нет, я хочу казаться лучше в его глазах? Мне непривычно, что кто-то может на меня злиться? Да, безусловно, это неприятно. Но что мне до его отношения? Ну и пусть злится. В конце концов, его шрамы и правда шокируют, и если ему так не нравится естественная реакция людей, пусть не показывается им.
О чем я думаю? Что за ужасные мысли приходят в мою голову? А на кого я вообще-то злюсь? На себя, за свой испуг, или на него, за то, что он сам провоцирует у окружающих такую реакцию и еще и обижается на нее? Запуталась.
– Доктор Раоний, добрый вечер. Вы не будете против, если мы отнимем минуту вашего времени перед трапезой? – мамин голос отвлек меня от раздражающих мыслей.
– Ну что вы, я всегда рад вас видеть, Одетта, – расплылся в улыбке доктор.
А я удивилась его неформальному обращению, а еще больше удивилась реакции на это мамы. Вместо того чтобы осадить его, и указать на неуместное обращение, мама расплылась в улыбке и покраснела. И это строгая и чопорная графиня Авир?
– Спасибо, Олиус. Осмотрите, пожалуйста, Маоли. Что-то меня тревожит ее вид.
– Конечно.
Доктор принялся сканировать мою ауру. Мама будто между делом рассеянно спросила:
– Олиус, а кто этот человек, которого мы встретили у ваших дверей?
– Это господин Армарт, ваш сосед по этажу.
– Что?! – мама вскрикнула до неприличия удивленно. – Э-это он наш сосед? Человек с такими ужасными шрамами?
– Ну да. Он получил очень серьезное ранение во время войны в проливе. Долго был между жизнью и смертью, а теперь восстанавливается здесь. Вы же знаете, целебное озеро и не такие шрамы лечило. Это они уже немного зажили.
– Какой ужас! – мама прикрыла веки и судорожно обмахнулась веером. – А он не опасен? Что вы о нем можете рассказать? Вы же понимаете – это не праздный интерес, Маоли чутко реагирует на чужаков.
О, нет, еще и мной прикрыла свое нездоровое любопытство. Как мило: когда ей нужно, я «чутко реагирую на чужаков», а как меня замуж не выдавать, так это у меня от неопытности аура тает.
Доктор тем временем, замялся и опустил взгляд.
– По правде сказать, я мало о нем знаю. Почти ничего. Знаю, что он из высшей аристократии, а в остальном… мне обещали посодействовать
