мне не по себе от этого господина.
– Да, крайне странный и подозрительный тип. У него даже титула нет, а ведет себя не больше, не меньше, как герцог.
– Маменька, по-моему, он просто не хочет афишировать свой титул. Я больше, чем уверена, что и фамилия у него вымышленная, потому что наверняка, его настоящие фамилия и титул настолько известны, что могут навести много шума среди постояльцев. А по нему видно, что ему требуется покой и уединение.
– Я думаю, вы правы, моя дорогая, – поддержал меня доктор.
– Ладно, дамы и господа, давайте играть.
Я вышла на импровизированную сцену – лестницу, ведущую в здание столовой. Не глядя опустила руку в цилиндр, перемешала фанты. В ладонь лег знакомый теплый металл, но я испугалась и, отбросив его, схватила какую-то цепочку. Потянула ее вверх и вытянула висящие на ней карманные часы.
– Чей это фант?
– О! это мой! – тучный господин поднялся со своего места и, тяжело дыша, вышел вперед.
– Что делает этот фант? – громко спросила я.
Вставшая рядом мама тоже запустила руку в шляпу, вынула задание и торжественно его озвучила:
– Поет гимн Архипелага, стоя на табурете на одной ноге.
Раздались смешки. Конюх Стеван, мужчина простой, но за неимением более подходящего слуги традиционно помогал нам в игре. Он поставил большой табурет на середину свободной площадки между лестницей и столиками, помог господину на него взобраться, и встал рядом на всякий случай.
Мужчина неловко поднял чуть-чуть левую ногу, широко раскинул руки для равновесия и, жутко фальшивя, затянул противным фальцетом:
– Да бу-удет сла-авиться земля-а
Всех острово-о-ов архипела-а-ага…
Почтенная публика стала морщиться, затыкать уши и смеяться, но пытка долго не продлилась – тучный господин отмахнулся от назойливой мухи, потерял равновесие, замахал руками и начал заваливаться в сторону Стевана. Он бы непременно упал и придавил бы конюха, но падение вдруг замедлилось, господин завис в воздухе, и это позволило ему при помощи Стевана спокойно встать на ноги.
Смущенно улыбаясь, он направился к своему месту, раскланиваясь направо и налево. Стоит отдать ему должное, при таких размерах и координации, он не побоялся влезть на табурет, и, зная, что поет ужасно, не постеснялся выставить себя на посмешище.
Затем были еще и еще разные задания. Все много смеялись, кто-то изображал курицу, кто-то целовал руки каждой присутствующей даме, кто-то изображал зеркало.
Каждый раз, когда я доставала новый фант, мне в ладонь ложилось теплое кольцо, но я его не брала. Мне почему-то было страшно вновь иметь дело с господином Армартом. Но, в конце концов, когда я в очередной раз потянулась за фантом, то пальцем угодила как раз в злополучный перстень. Попыталась его стряхнуть – не вышло, хотя я помнила, что он должен быть мне велик на несколько размеров. Сейчас он сидел плотно. Неужели артефакт! Зачем
