Остальные побегали в тридцатиметровом зале сорок минут с мячиком, и некоторые покрылись нехорошей бледностью. После проверки давления отчислил ещё двоих – сорокалетнего главного механика фабрики и тридцатипятилетнего вратаря, грузчика Юру Фролова. Главный механик обиделся, ушёл, не попрощавшись, а Юра мягко, по-девичьи улыбнулся и сказал:
– Это я, Владислав Юрьевич, недавно был простымши. Можно, я здесь посижу?
4 февраля
4.
Бывшая жена написала письмо. Обещала приехать. Написал, чтобы не приезжала, потому что до сих пор «живу на вокзале, в комнате милиции. В городе недавно был пожар, и всё население скучилось в немногих уцелевших домах».
Тут же получил ответ. Пишет, что – ничего, можно и в комнате милиции, что трудностей не боится, а даже ищет их, и в окружающей нас косности всякий поступок, даже глупый, вызывает уважение.
Дал телеграмму, что выехал на семинар в Иркутск, о приезде сообщу дополнительно.
На следующую ночь бывшая жена постучала в половине третьего, и когда Голомазов, щурясь от яркого света в коридоре, открыл дверь, она спросила шёпотом:
– У тебя никого нет?
И вошла. Голомазов молча вынес её чемодан, затем вынес её вместе со стулом и закрыл изнутри дверь на ключ.
5 февраля
5.
В городке шесть средних школ. Детей рождается так мало, что они сами рано сознают исключительность своего появления на свет и потому не дерутся, не носятся по коридорам, не прыгают в снег со второго этажа, не корчат рожи, не визжат. За последние двадцать лет в городе не было ни одного случая, чтобы педагог сошёл с ума.
Голомазов вначале ходил на уроки физкультуры. Затем начал посещать перемены. И только через месяц ему посчастливилось: он шёл по коридору железнодорожной школы номер 22 и заметил, как между чинно прогуливающимися учащимися вдаль несутся два семиклассника, один за другим, с пронзительными воплями, послаломному чисто проходя дистанцию.
Голомазов ринулся следом, но обнаружил их уже после того, как они, выкурив в туалете по сигаретке «Прима», карабкались по водосточной трубе на крышу.
Голомазов временно помирился со своей бывшей женой, которая устроилась преподавать литературу в медицинском училище, и она начала печь «наполеоны», которыми он и удерживал в течение недели около себя семиклассников, постепенно приручая их рассказами о футбольной доблести и славе.
Их фамилии были Тарасов и Баран.
6 февраля
6.
Грузчик Юра Фролов был единственным, кто любил городок беззаветно, слепо, навсегда. Он демонстрировал его Голомазову с высоты уютного кладбища, откуда была видна гигантская излучина большой реки, огибающая городок. Он водил Владислава по горбатому снегу и, топая ногами, рассказывал об остатках крепостной стены XIII века. Он просил разрешения у хозяев на Почтамтской улице, 28, и, стоя в огороде по колено в снегу, восхвалял конёк на островерхой
