котелка и алюминиевую ложку, – мои дружки по Чечне. Не холодно в мокрой одежде?
– Куда там, холодно? Жара, лето на дворе. Футболка почти высохла. Заманчиво пахнет! М-м! – Девушка с аппетитом стала есть.
– А говоришь, расхотелось. Хочешь пива?
– Не люблю алкоголь. И тебе не советую. Лучше чайник на огонь поставь. Скажи, отчего после купания пить охота?
– Черт его знает! Вода водичку любит.
Аэлита засмеялась:
– Ну и мудрец! Эдак и я бы сказала. А почему любит?
– Ешь, знай, и помалкивай.
– Мило, – девушка побледнела, и опустила котелок на землю.
– Тебе нездоровится?
– Всё хорошо. Чуть резануло в боку. – Она подняла котелок и задумчиво приступила к трапезе.
– Это бывает, организм-таки. А насчет вина?
– Я уже все сказала. Папаша крепко закладывал, сорока не было сгорел от водки. Насмотрелась.
– Что ж, такое дело. Я тоже не буду.
– Выкинешь? – В глазах Литы мелькнула озорная искорка.
– Нет, не выкину. Фенька деньги тратит на выпивку, ему и отдам. Кстати, а как Парфёнка к нетерпимости?
– Как? – Аэлита засмеялась, – очень просто: не пьешь – не пей, а я выпью.
– М-да, не знаю, что сказать по этому поводу.
– Ничего. Думаешь о его отношении ко мне?
Семен промолчал.
– Спасибо, очень вкусно, – девушка отставила котелок.
– На здоровье, как говорит моя мама.
Помолчала:
– Скажи, себя любишь?
Сеня отставил пустую миску, встал, поворошил палкой угольки, положил два крупных полена и пожал плечами:
– К чему эти новомодные штучки, психология всякая? Жизнь для того, чтобы быть счастливым, мое счастье рядом, и я хочу сберечь его. Допустим, люблю себя, но тебя люблю больше жизни. Веришь?
– Верю. Странный человечек, тебе не нравится вопрос.
– Ты не такая, как другие, и вопросы пусть отличаются, пусть не будут расхожими фразами, однако.
– Для тебя я не такая, как все, но это неправда. Обычная девушка.
Семен отрицательно покачал головой:
– Особенная!
Аэлита засмеялась:
– Хорошо. Особенная. Значит и ты необыкновенный. Не отрицай! У особенной девушки должен быть особенный любимый.
– Должен быть, но…
Аэлита закрыла ладошкой рот Семена:
– Милый, поцелуй меня! Вот так! Еще!
Семен прильнул к губам девушки, едва сдерживая дрожь желания, боясь показаться искусителем:
– Любимая, Ладушка моя!
Он, тихонько дотронулся до груди, ожидая отказа, но Аэлита была податлива, распахнула свои объятия и приняла его любовь.
– Ты уедешь, останется ночь. – Прошептала
