о ней, – произнёс он тоном, не терпящим возражений.
«И снова не называет её матерью… Нет! Я и рта не раскрою! – думала Ада в смятении. – Иначе подпишу приговор нам обеим!» И тут же поведала всю историю его появления на свет. В неё словно впрыснули сыворотку правды. Она рассказывала торопливо и без запинки, как хорошо вызубренный текст, словно боялась, что он прервёт её на полуслове. Рассказывала не только подробно, но со всеми своими комментариями и мыслями, которые посещали её в тот злополучный день.
Она даже не пыталась сдерживаться в выражениях, которыми награждала порочную Нину, язык – вот уж воистину без костей! – сам выбалтывал такие чудовищные подробности, что Ада просто диву давалась, сколько же в ней, оказывается, жестокости и злословия. Выложила всё без утайки и вмиг почувствовала себя опустошённой, выпотрошенной словно рыба. Сейчас она сама себя ненавидела.
Ада робко взглянула на молодого человека. Лицо его было черней тучи перед грозой, а глаза метали молнии уничтожающего гнева, которые, казалось, прожигали тело колдуньи насквозь.
Вдруг ей послышался шорох за дверью. Вот она, её надежда на спасение! Ада вскочила и бросилась к выходу, в панике забыв о звонке, который был всегда под рукой. Колдунья уже коснулась дверной ручки, когда почувствовала на шее накинутую тонкую металлическую струну. Она даже успела ухватить её пальцами, отчаянно сопротивляясь наваливающейся на спину тяжести. Молодой человек оказался сильнее, чем выглядел, и Ада поняла, что долго не продержится. Струна соскользнула с кровоточащих пальцев и врезалась в шею.
«Почему я не прогнала эту порочную девку?! Зачем пожалела её ребёнка?! Проклятая жалость!» – пронеслись в голове колдуньи запоздалые на всю её несчастную жизнь мысли.
– Отпусти! – хрипела она, цепляясь за последние остатки жизни. – Я расскажу тебе твою судьбу!
– Свою судьбу я творю своими руками. И никто мне не указ.
– Я расскажу, как ты умрёшь…
– А вот это мне и вовсе не нужно знать.
– Ты умрёшь…
Губы Ады беззвучно шевелились, пытаясь что-то произнести, и в глазах ещё теплилась жизнь, но в центре зрачков уже угасали светящиеся точки. Веки моргнули раз, другой, и вот глаза потухли, с удивлением взирая на что-то, видимое только им. Последнее в жизни колдуньи пророчество замерло на побелевших губах.
И только мысли вслед покидающему тело духу ещё что-то пытались понять, объяснить. Как глупо! Как глупо заканчивается её жизнь! Этому монстру и в самом деле не нужно было рождаться! Неужели Ада тогда бросила вызов самому Богу и решила потягаться силами с Ним?! И это наказание за её гордыню!.. Она выпустила гулять по свету зло, и вот оно вернулось к ней горьким смертельным опытом: тот, кто вмешивается в чужую судьбу, никогда не пройдёт свою собственную…
Молодой человек разжал руки и отпустил безвольное тело. Он равнодушно смотрел на груду тряпья, в которое превратилась колдунья, и чувствовал, как
