вместо того, чтобы направить его против агрессора, т. е., против Германии.
Гжибовский также возражал против 5-го параграфа – придания польско-румынскому договору общей антиагрессивной направленности либо аннулирование этого договора. Предложение аннулировать договор, Гжибовский расценил как грубый диктат, навязывание Советским Союзом своей воли Польше, которая является суверенным государством. Касаясь придания договору общего антиагрессивного характера, дабы лишить его ярко выраженного антисоветского, по мнению Советского правительства, характера, Гжибовский пытался доказывать, что в тексте договора не упомянута ни одна конкретная страна, договор ставит своей целью обеспечение безопасности двух государств, следовательно, не направлен против СССР. Однако посол не отрицал, что польско-румынский договор в момент его подписания был направлен против Советской России346.
Гжибовский подчеркнул интерес Румынии к позиции Кремля в отношении Бессарабии. Молотов ответил, что Румынии нечего беспокоиться на этот счет, особенно в настоящий момент347.
Польша ни за какой помощью к Советскому Союзу не обращалась. Более того, Польша всячески от советской помощи уклонялась, чтобы не сказать больше. Советское же правительство помощь навязывало и давило на Варшаву, добиваясь того, чтобы она помощь приняла. От Англии и Франции Кремль добивался конкретизации форм и объемов помощи. Когда же речь заходила о Польше, никакой определенности в советских предложениях не было. От Англии и Франции Советский Союз добивался взаимности. Когда же речь заходила о Польше, Финляндии и прибалтийских лимитрофах, в Москве об этом основополагающем принципе забывали – свою помощь навязывали, но ответной помощи от хилых партнеров не то, что не требовали, но даже и не вспоминали о ней. Кремль действовал с позиции грубой силы, чем отпугивал от себя многие страны, заставляя их задумываться о том, что Советское правительство не столько печется о безопасности своих соседей, сколько преследует свои, далеко не всегда понятные интересы. Такие мысли нередко толкали соседей Советского Союза в объятия Гитлера. Любое объединение государств для отпора агрессору Правительство СССР сразу же относило на свой счет и заявляло о неприемлемости соглашения без его участия. В конце концов, эта политика Кремля привела к тому, что ни одного сколько-нибудь эффективного союза против агрессора создано не было. Да и союзников у СССР становилось все меньше и меньше, пока к 21 июня 1941 года их вовсе не осталось.
В этот же день Молотов направил Майскому телеграмму, в которой отмечал, что Англия и Франция требуют от СССР односторонней и даровой помощи, не берясь оказывать ему эквивалентную помощь. Окончательное предложение англичан оказалось хуже, чем можно было предполагать, исходя из разговора Майского с Галифаксом 6 мая. Выходит, что Галифакс дал неточную информацию о характере предложения
3 марта 1921 г. с целью удержания полученных в результате интервенции против РСФСР Бессарабии, Западной Белоруссии и Западной Украины, был подписан пятилетний договор между Польшей и Румынией, предусматривавший взаимную военную поддержку в случае войны одного из участников договора с РСФСР; координацию их политики во взаимоотношениях с РСФСР; заключение польско-румынской военной конвенции; обязательство не вести переговоров о сепаратном мире в случае войны с РСФСР. В 1926, 1931 и 1936 гг. договор продлялся на очередные пять лет.
АВП РФ, ф. 06, оп. la, п. 26, д. 18, л. 95–96.
