все доводы Штумма Астахов возражал, отмечая, что, поскольку Германия открыто инициировала ухудшение германо-советских отношений, от нее же, в основном, зависит и улучшение этих отношений. Советское Правительство никогда не уклонялось и не уклоняется от улучшения отношений, если к этому есть предпосылки. Что же касается симптомов улучшения советско-германских отношений, о которых говорил Штумм, то, отведя или взяв под сомнения большинство из них, Астахов отметил, что, даже условно допустив некоторые из них, Советский Союз не имеет пока никаких оснований придавать им серьезное значение, выходящее за пределы кратковременного тактического маневра355.
Запись беседы Штумма с Астаховым отчетливо демонстрирует, что в Москве правильно поняли речь Гитлера 28 апреля, а в Берлине правильно оценили внезапную отставку Литвинова: оба тоталитарных правительства начали осторожно прощупывать почву для возможного сближения, хотя советские дипломаты продолжали твердо придерживаться прежних позиций, предоставляя право инициативы Германии.
9 мая Молотов рекомендовал полпреду в Турции Алексею Васильевичу Терентьеву в беседах с германским послом в Турции Францем фон Папеном356 проявлять вежливость, как с послами других стран, выслушивать его заявления, если он захочет их сделать357. (Сам собой напрашивается вывод, что до того момента, как Молотов подписал эту телеграмму, советским дипломатам предписывалось вести себя со своими германскими коллегами грубо, по-хамски, и их заявления игнорировать. Это ли не доказательство смены внешнеполитического курса Советского правительства на улучшение отношений с Германией? – Л.П.).
Терентьев 10 мая телеграфировал в НКИД СССР, что он указания наркома выполнил, и изменил тон своих бесед с германскими дипломатами. Встреча с Папеном протекала в корректной и вежливой обстановке с обеих сторон, причем Папен, в отличие от других иностранных дипломатов, охотно и уверенно касался многих актуальных внешнеполитических вопросов.
Терентьев спросил, что думает Папен по поводу последней речи Бека? Германский посол ответил, что тон речи не исключает дальнейших германо-польских переговоров, и сказал, что требования Германии вполне законны, скромны и умерены. Поляки утверждают, что без Данцига, дающего выход к морю, они не могут жить, забывая при этом, что в свое время в Данциге Польша получила 16 км2территории для строительства необходимого ей морского порта и совершенно этим не воспользовалась. Рядом с Данцигом поляки оборудовали новый порт – Гдыню, значение которого неизмеримо больше для Польши, чем Данциг. (Поляки просто не хотели строить порт в Данциге и тратить средства на то, что у них все равно рано или поздно отнимут. – Л.П.). Германия и сейчас, выдвигая требование о возвращении Данцига, обещает предоставить Польше право пользоваться портом и признаёт за Польшей право иметь коридор для выхода
АВП РФ, ф. 082, оп. 22, п. 93, д. 7, л. 199–201.
В феврале 1942 г., в связи с обеспокоенность Кремля контактами Папена с англичанами, советские агенты в Анкаре пытались убить фон Папена, но покушение провалилось.
АВП РФ, ф. 059, оп. 1, п. 294, д. 2029, л. 103.
