их под развесистой грушей с одной стороны и такой же пышногрудой вишней с другой. И более того, как и ожидалось:
– В состоянии Адама и Евы, – в том смысле, что не обратили на Бурова никакого внимания.
– Ну, вы совсем, что ли, страха не боитесь? – опешил он.
– Что вы имеете в виду, мистер?
– Он еще не проверен Ивановским, и может иметь вредные для обычного человека неприятности на своей шкуре. И даже бороде.
– Может еще где? – улыбнулась Кали полу улыбкой, так как второй предположительно части ее лица не было заметно с того ракурса, где замер от изумленного восхищения капитан.
Восхитился её красоте, а изумился быстроте, с которой когда надо, можно делать это дело.
– Да ничего не было, что ты так испугался, как будто давно хотел на мне жениться, но вот только теперь понял:
– Это правда.
И действительно, к изумлению, капитана, мужик и сказал на русском, правда, немного ломанном языке:
– Я хотэль сразу наказать вам, чито могу, и не кое-что, а именно то мохгу, что вам будэт жениться прямо зидэся.
– Я боюсь, мистер, она обманет, – сказал, уже немного оправившийся от первого изумления Буров.
– Сбежит? Не бойся, я так прикую ее к себе, что, честно, не отпущу одну даже в туалетум.
– Серьезно?
– Я тебе точно говорю, потому что прямо сейчас продемонстрирую ее ко мне почти прирожденную привязанность, – и хотел завести Кали на пару вишен подальше от его любопытных глаз.
Но тут капитан неожиданно даже для самого себя надел на этого донора новых технологий наручники.
– Это зачем? – удивился Зон Зо.
– Вам так будет лучше, – заступилась за капитана и Ка. – И знаете почему?
– Нет.
– Если что-то будет не так на вас никто не подумает.
– Неужели и так, по виду не видно хорошего человека? – спросил мужик
Тем не менее так и двинулись к основной стоянке людей. И была мысль, которую тут же – ознакомившись с докладом Бурова – поддержали все:
– Это обычный абориген, а не тот высоколобый имитатор пространства и времени, который назначил им встречу.
Бутлеров даже сказал:
– Надо было мне остаться на берегу. – Он разлил остававшееся вино всем по пять грамм, и сам первый выпил за счастливое, но, увы, неудавшееся завершение операции.
Мужик тоже выпил, и даже добавил, чем привел всех в еще большее отчаяние:
– Моё любимое. – Ибо теперь уж ясно точнее точного:
– Местный рыбак, а уж если фарисей, то тем более. – Ибо:
– Ни рыбы, ни особливого ума – не обнаружил, не говоря уже о экстраординарных способностях, как-то:
– Переправке их через Северный Полюс.
Но для смеха Ивановский спросил:
– Не поможете перебраться нам назад по домам?
Медиум:
