вместо глаз у них – пустые глазницы.
Вот и лестница. На первый этаж! Боковая дверь. Засов слабо щелкнул и отошел в сторону.
Холодный, сырой воздух, как влажная салфетка, хлопнул по лицу. Пошла медленно, крадучись, но потом прибавила шагу, боясь погони.
«Сумка тяжелая. Ананасовый компот!». – Задержалась у фонарного столба, расстегнула молнию, выбросила банки в кусты, торчащие вдоль дорожки голыми прутьями.
Поспешила к воротам. Но двери оказались запертыми.
– Вы меня не выпустите? Маму навещала, засиделась. – Стараясь скрыть волнение, обратилась к охраннику.
Тот резко вскочил, удивленно посмотрел и молча открыл двери.
Лена, переваливаясь, зашагала по улице.
Глава 14
Слухи «из туалета» не на шутку встревожили доктора Улыбина. Сергей Никифорович зашел в ординаторскую и, не включая свет, остановился возле окна, барабаня пальцами по подоконнику.
«Что за комедия? Наивная дурочка? Непохоже. Не в лесу выросла. По всем нашим каналам прошла, подозрений не вызвала. Бумаги с фондом подписала и вдруг: «Я детей не продаю, деньги мне не нужны». Неспроста это, неспроста».
В пятне света уличного фонаря взгляд поймал фигуру женщины с большой сумкой через плечо. Та что-то вытащила и бросила в сторону.
«Господи! – Улыбина качнуло. – Она! Но почему во дворе? – Опомнился. Глянул вниз. Ее и след простыл. – Может, показалось?».
Стремительно бросился в палату, щелкнул выключателем. Вещей не было. Слетел на первый этаж к центральному выходу.
Два охранника, развалясь в креслах, попивали кофеек и «зырили» в муть экрана.
– Ребята, не проходила беременная с сумкой через плечо?
– Нет, – вахтеры переглянулись. – Муха не пролетала.
Но Улыбин уже смекнул. – «Черный ход, конечно, ее же оттуда «оформляли».
Он, как сыщик, напавший на след, помчался по дорожке в сторону проходной больницы. Нагнулся над голым кустарником, вглядываясь в темноту. «Какие-то банки. – Вытащил одну. – «Ананасовый компот». – Хотел положить в карман, но передумал. – А если взрывчатка? Глупости! Бред! Но ведь для чего-то она их выбросила? Какой же я идиот, олух. Да ведь так ей идти легче. Значит, сбежала».
Достал мобильник, набрал номер Гробовщенкина.
– Станислав Иванович, – задыхаясь, закричал в трубку, – Улыбин из роддома.
– Слушаю, – вежливо, но строго отозвался тот.
– ЧП. Роженица, с двойней. Та, что сегодня поступила. Сбежала.
– Почему?
– Откуда мне знать? – Доктор стал озираться по сторонам. Тепло светились большие окна корпусов. Неяркие отблески фонарей сонно падали на дорожки. Только двухэтажное здание морга таилось в холодном мраке. Врач машинально повернулся спиной к этому монстру, отошел в тень, заговорил тише, хотя двор больницы был безлюден. – Я зашел в палату, а она вдруг заявляет, что детей не продает и деньги ей не нужны. Понесла
