население, кроме пастырского слова… печать и благотворительную деятельность», однако «пришло к сознанию невозможности осуществлять какие бы то ни было меры пастырского воздействия вне зависимости от приходского духовенства»[109]. Поэтому собрание решило для дальнейшей разработки поставленных вопросов «созвать приходское духовенство, священников и диаконов, совместно с домовыми [священниками]»[110] и испросить на это благословение митрополита.
Требует особого внимания тот факт, что первоначально на предложение подумать об исправлении сложившейся ситуации откликнулось отнюдь не духовенство приходских церквей. На втором собрании было только восемь приходских священников. Следовательно, остальные двенадцать (или более) представляли домовые церкви. Согласно сведениям журналиста газеты «Русь» Н. Симбирского, авторы записки «32-х» принадлежали именно к партии «домовых», а не приходских священников[111].
Последующие собрания пастырей по вопросу об усилении пастырской деятельности среди рабочего населения столицы благодаря вмешательству митрополита стали более многолюдными (на собрании 31 марта было уже более 60 участников) и проходили под председательством преосвященного Кирилла (Смирнова), епископа Гдовского. «Все почти приходские при-чты из рабочих районов имели здесь своих представителей. Некоторые, не имевшие возможности быть, прислали свои письменные заявления на имя председателя»[112].
Похоже, что только воля высшего епархиального начальства смогла пробудить инициативу приходских священников, до распоряжения митрополита по собственному желанию на собрания пастырей не являвшихся.
Гипотезу о противостоянии «домовой» и «приходской» частей духовенства подтверждает и протокол четвертого собрания, состоявшегося 7 апреля 1905 года. На нем прозвучал доклад о. Антония Федотова о пастырской деятельности в екатерингофской Екатерининской церкви. Утешительная картина, нарисованная Федотовым, была воспринята как своего рода оправдание позиции приходского духовенства: «Эта неизвестность и дает поводы к тем скороспелым и несправедливым упрекам приходскому духовенству в бездеятельности, косности и якобы неотзывчивости на просветительные начинания, которые можно было так часто слышать в последнее время на собраниях»[113].
Симбирский объясняет инертность и консерватизм приходских священников их довольством своим положением, основанным на прекрасной материальной обеспеченности. К тому же вся энергия приходского духовенства была поглощена богослужебной и требоисправительной деятельностью, наиболее напряженной именно в рабочих районах, поэтому времени и сил на собрания и инициативы у них не оставалось.
Собрание пастырей по вопросу об усилении пастырской деятельности среди рабочего населения, проходившее 31 марта, выразило общее мнение о «недостаточности одного проповеднического слова в качестве меры пастырского умиротворяющего влияния»
ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 97. Д. 7. Л. 49–52.
Там же.
Церковная реформа: Сборник статей духовной и светской печати по вопросу о реформе / Сост. И. Преображенский. СПб., 1905. С. 195.
ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 97. Д. 7. Л. 49–52.
Там же.
