тоже себя Богом чувствовал, и как он закончил6? Слезай, прошу тебя. Ветер подымается.
– Нет, это я тебя прошу. Выходи за меня, Мия.
– Что?
Женщина первое время не находит слов, и молча хлопает глазами. Мужчина наверху демонстративно начинает расхаживать по карнизу, расставив руки, как канатоходец.
– Будь моей женой, Мия!
– Ты там себе мозги отморозил? Точно спятил…
– С тобой – это как по краю пропасти. Ты удивительная женщина, Мия. Выходи за меня, не пожалеешь. А что, часто тебе мужчины предложение делают, рискуя своей жизнью на краю?
– Нет, ты один такой псих. Слезь, пожалуйста, мне страшно!
– Не слезу, пока ты не скажешь «да».
– Ну какой ты кретин! О, Господи, да конечно! Да! Да! Да! Да! Да!
Теперь он спрыгивает вниз, весь дрожа от холода и воодушевления. Она целует его, а он выкрикивает в тишину города возгласы счастья и эйфории.
– Я чувствовал себя богом, Мия. Только рядом с тобой, только когда ты рядом, я всемогущ! Un omnipotent! А ты – моя богиня. Мы с тобой Боги.
– Если и так, то ты – бог безумия. (Целует его) Смотри, как луна близко. А ты в нее плевал…
– Ладно, прости.
– Подари мне ее.
– Луну?
– Да… Раз любишь меня.
– Да раз плюнуть.
Луна слышит это и обиженно прячется за облако, чтобы не видеть, как обнаженный мужчина вновь вскарабкивается наверх, по карнизу.
Е17. 1994. Мотель близ Невиль-ан-Феррен
– Чертов урод, попробуй только сунься еще!
– Хватит, Мия, садись уже… В машину!
– Погоди, я вот только сейчас проломлю ему башку! Ну же, пусти меня! Симо-о-о-н!
– Перестань, прошу тебя, ты перебрала. Садись! Поедем назад.
– Он козел! Симон – ты сволочь, знай это! Кретин!
– Вот так. Полегчало? А я тебе это еще раньше говорила, ты же меня не слушала…
– Давай ему его гребанную тарантайку разобьем!
– Стой, причем тут его машина? Она же тебе нравилась!
– Вот именно поэтому!
– Стой, Мия, вернись. Куда ты? Все, садись, говорят! Я поведу.
– Почему ты? Ты тоже пьяна. Нас обеих посадят. Дай, я въеду перееду его жирные ляжки!
– Как ты могла так напиться? Я же, в отличие от тебя, меру знаю. Главное из города выехать, а там на дороге сейчас никого. Только олени…
– Олени, как этот урод! Скотина-а-а! Ненавижу-у-у!
– Вот-вот, покричи, тебе полегчает.
– Мне полегчает, когда я поцарапаю ему капот, как и его наглую рожу! Урод! Кретин! А-а! Смотри, все ногти сломала!
– Ты все правильно сделала. Молодец. А теперь поспи. Успокойся.
– Но мы же сюда вернемся?
– Не уверена, что это хорошая идея, после того, как ты плеснула ему в лицо коньяк, и плюнула на капот.
– Он лез ко мне под платье, Лора!
– Ты
