он оказался лицом к лицу с человеком, стоящим на крыльце. Хозяин словно действительно ничего не понимал, угрожающе взревел:
– В чем дело? – и обдал при этом стойким перегаром человека напротив. Тот, сделав шаг назад, измерив Егора взглядом. Затем, повернув голову в пол-оборота к остальным, сказал:
– Беднота…
Те, о чем-то перемолвились и зашуршали бумагами.
– В чем дело? – вновь недовольно повторил Егор.
– В чем дело?! – Переспросил человек в форме. – Дело серьезное, товарищ! Проспишься, приходи в штаб. – И сунул Егору какую- то бумажку.
В ответ Правдин кивнул и, совершенно ничего не понимая, прикрыл дверь. Чувствуя, что он еще сильно пьян, все списал на ночной кошмар. А потому, устроившись на своем табурете, снова провалился в глубокий сон. Проснулся он от того, что во рту пересохло, онемевший язык и затекшее тело не слушались хозяина. Голова трещала от чрезмерно выпитого и смешанного спиртного, а еще чувствовалась неловкость, и гадкий осадок на душе за вчерашнюю выходку. Егор поднял бутылку из-под портвейна и заглянул в горлышко. Из горлышка на него посмотрело донышко, «Значит бутылка пуста», – сделал он неутешительный вывод и отставил пустую тару в сторону. Поскольку осеннее утро моросило все тем же нескончаемым дождем, а впереди были выходные, он решил еще хоть немного поспать. Но сделать это все же лучше на кровати, как белый человек, а не как бомж в драном тулупе, сидя на табуретке. Открывая дверь из коридора в дом, ему показалось, что она словно обветшала за ночь, была как будто неродная.
Оклемаюсь, надо посмотреть, а то стыдно: вроде при руках еще, и такая дверь. Подумал он.
Пробираясь в сторону кухни, чтобы выпить воды, он решил не включать свет в коридоре, не желая будить спящих детей и жену. Из-за закрытых ставней в доме царила непроглядная темень, потому пробираться приходилось на ощупь. Лапая по стенам руками, он никак не мог понять, куда подевалась кухня.
– Чертовщина какая-то…
Прошептал он, пытаясь нащупать выключатель. Но на привычном месте его тоже не оказалось.
Странно, неужели я еще настолько пьян, что не могу разобраться в собственном доме…
– Егор, ты чего, не проспался что ли? Чего шебуршишь? Угомонись, а то детей побудишь.
– Нин, а ты чего делаешь в прихожей?
– Точно пьян, еще. В какой такой прихожей? С детьми на печке спала, пока ты со свой хмель в сенцах гонял. – Шепотом ответила жена.
– На какой печке? – с недоумением переспросил Егор.
– Слушай, угомонись, а то я не поленюсь, спущусь за скалкой.
В душе у Егора, не смотря на зверское похмелье, уже закипала и клокотала ярость. Что могло произойти за ночь? Отчего жена стала такой задиристой и властной? Но, вспомнив вчерашние выкрутасы, он в зародыше задавил желание немедленно разораться и только покорно спросил:
– Нин, а что вчера было-то? – Он уже сильно
