один. Эмма, завидев его, сбежала по ступенькам крыльца, подхватила его коня под уздцы.
– Рада приветствовать тебя, Ролло! Большая честь: среди стольких забот великий властитель нашел минуту навестить столь незначительную особу!
Она понимала: Ролло известно о том, что ни епископа Франкона, ни Атли сейчас нет в аббатстве, а это значило, что ехал он именно к ней.
Не глядя на нее, конунг неторопливо перебросил ногу через луку седла и спрыгнул на землю.
– Думаю, пришла пора нам поговорить, Эмма.
Но, увидев волнение на ее красивом лице, невольно смутился. Сказал, что приехал не с пустыми руками.
Он и в самом деле привез ей в подарок длинный меховой плащ из рыжих лис, капюшон которого, из светлых и темных оттенков меха, завязывался шнурками с пышными помпонами.
Ролло сам накинул на девушку эту мягкую роскошь и засмеялся, любуясь ею.
– Вот теперь ты вся рыжая. И как хороша!
– Хороша? Тогда я буду носить его, хотя на подходе лето, – смеясь, сказала Эмма и, не удержавшись, метнула на конунга кокетливый взгляд из-под длинных ресниц.
Ролло шумно вздохнул и отошел от нее. Сел за длинный стол, положив на него свои сильные руки и глядя прямо перед собой.
– Думаю, Эмма, что перед отбытием войска я все же увижу, как Атли наденет на тебя брачные браслеты. Я так решил!
– Ну и что? – внезапно колючим тоном ответила Эмма, в ней словно ожила прежняя непокорная строптивица из Гилария-в-лесу. – Что с того, что ты так решил, великий Ролло?
Они сидели в большой светлой комнате, откуда Ролло, едва они вошли, удалил служанок. Его голос гулко отдавался под низкими сводами.
– Мое решение не обсуждается ни одним смертным в пределах Нормандии! И ты будешь покорна, как и все остальные. Я сказал – вы с Атли выпьете брачную чашу перед моим отбытием – и это решено!
Она узнавала в его голосе знакомые стальные интонации, каких все так боялись, и невольно сама испугалась. Но так просто уступать Эмма не желала. Поэтому, рывком сбросив на пол роскошный лисий плащ, она набрала в грудь побольше воздуха.
– Ты хочешь сказать, что мы с твоим братом предстанем перед алтарем?
Это был последний козырь, и Эмма на него очень рассчитывала.
Ролло даже побледнел от гнева, лежавшие на дубовом столе руки в золотых браслетах сжались в кулаки.
– Пусть возьмет тебя Локи, девушка! Ты отлично знаешь, что этого никогда не будет!
– Тогда я не понимаю, зачем ты пришел.
А затем они больше часа бранились и кричали друг на друга, чего не бывало уже давно.
– Я ненавижу тебя, Ролло! – вопила Эмма, как в прежние времена. – Ненавижу тебя и твоего брата! Ты можешь насильно влить мне в горло этот ваш брачный напиток, но, клянусь Всевышним, на следующее утро Атли найдет на ложе рядом с собой
