это ведомо и Ролло. Ты для него особенная. Но ты и принцесса франков. Вот если бы вы с Рольвом… А Лебяжьебелая… Рольву не нужна такая женщина – и это так же верно, как и то, что он обязан передать свой меч Глитнир не слабогрудому Атли, а прямому наследнику, крови от крови, своему сыну. Вот его-то и не может подарить ему финка. Рольву нужна другая жена, и ею можешь стать ты, клянусь перепутанной пряжей норн[26] и своим смертным часом!..
Эмма была поражена. Она не знала, что ответить, и только смотрела на Ботто, пока… Только позже Эмма поняла, что с ней случилось. Воистину жену Ролло не зря величали ведьмой. И на том пиру Эмма ощутила силу ее чар: под взглядом страшных глаз Снэфрид она внезапно начала задыхаться, воздух вдруг стал тверже железа, а какая-то неведомая сила, налетев, ударила ее, опрокинула и едва не расплющила. Ей показалось, что еще миг – и она умрет. Колдовство!.. Не окажись рядом Ботто, Снэфрид раздавила бы ее, как ничтожную букашку.
Позже, когда она пришла в себя в своих покоях, рядом с ней находились Атли и Ботто.
– Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты остерегалась Снэфрид! – укоризненно твердил Атли. – Она не человек, и это всем известно. Только Ролло, одурманенный ее волшебством, не желает поверить в это.
Эмма коснулась языком пересохших губ. Грудь, горло, лицо все еще болели, как после удара о землю при падении. Слова давались с трудом.
– И тебе не жаль брата, Атли? Почему ты позволяешь ему знаться с дьяволицей?
Атли в ответ сокрушенно покачал головой в венце.
– Никто ничего не может изменить. Людям не дано разорвать нить норн… Снэфрид никогда не причинит зла Ролло. Она даже помогает ему, когда нужно.
Находившийся тут же в комнате Ботто ухмыльнулся, хлопнув Атли по плечу и кивком указал на дверь:
– Ступай, успокой народ, сынок. А я пока поболтаю с этой лозой покровов.
Когда Атли покорно удалился, Ботто желчно заметил:
– Его брат никогда не позволил бы выставить себя вот так за дверь. Клянусь памятью предков, из Атли никогда не выйдет правитель, подобный сыну моего друга Пешехода. Но, чтобы утвердиться в этой земле, Ролло нужна женщина, которая родит ему сыновей, женщина благородной крови, а не безродная финская колдунья. И пусть меня сплющит молот Тора, если я ошибаюсь!
Он улыбнулся недоверчиво глядевшей на него девушке.
– Вы оба, как ножны и клинок, созданы друг для друга. И Ролло без конца думает о тебе. Я слышал, он привез тебе из Бретани какой-то особый подарок…
…Эмма вздохнула, заворочавшись под тяжелым мехом. Голова гнусного Гвардмунда… Нечего сказать, осчастливил ее Ролло Нормандский этим подарком! И что бы там ни болтал Ботто – она, Эмма, не нужна правителю Нормандии, потому что сейчас тот пирует вместе со Снэфрид, всецело занятый возвращением Серебряного Плаща. У них со Снэфрид слишком много общего: вера, ложе, власть…
Эмма еще долго металась, пока однотонный шум дождя не убаюкал ее и она погрузилась в сон.
Норны – богини судьбы.
