озеро осталось безучастным, лишь только две лужицы крови потянулись друг к другу, сливаясь в одну. Ее поверхность вздрогнула и начала сформировываться во что-то тонкое и прозрачное, вытягиваясь вверх, словно вырастая изо льда. Затем эта плоская гладь изогнулась, пытаясь принять определенную форму. Сначала глаз, затем рот, ухо между ними.
– Чего ты хочешь? – плоские губы разомкнулись, выдавливая слова.
– Я Люций, – произнесло существо в плаще.
– Люций? – Плоское веко задрожало, силясь разомкнуться. – Я помню тебя. – Открывшийся глаз смотрел в глаза под капюшоном. – Твой взгляд все тот же, Люций, только… Только я не вижу в нем прежнего ликования.
– Все меняется, Хтон. Уже изменилось. Твой мир. Он стал другим.
– Это уже не мой мир. Теперь мой мир – это озеро.
– Когда-то в его утробе рождались боги. Они приходили помочь тем, кто оплакивал здесь свою участь. Ты помнишь это?
– Помню. Я убил их всех.
– Кроме меня.
– Я сожалею.
– Теперь в этом озере ты, Хтон.
– Чего ты хочешь?
– Вернуть тебе твой мир.
– Мне он не нужен.
– Зато ты нужен ему.
– Я – тиран.
– И ты об этом жалеешь?
– Нет.
– Тогда вернись и свергни нынешних богов.
– Кто они?
– Ты не захочешь их знать. Они не такие, как мы, Хтон.
– Сколько я спал?
– Долго. Очень долго.
– Я хочу проснуться.
– Я помогу тебе.
– Почему ты?
– Больше никого нет, Хтон.
– Чего ты хочешь взамен?
– Ничего. Если бы ты видел, как изменился Аид, то понял бы меня.
– Мы никогда не поймем друг друга. – Дрожащий глаз закатился к небу. – Ты все еще зажигаешь последнюю звезду, Люций?
– Все еще.
– Значит, что-то осталось неизменным.
– Мне зажечь ее сегодня для тебя?
– Нет. Зажги ее для своих богов. Скоро я лишу их даже этого.
Глава вторая
Дом Мольбрантов. Комната на втором этаже. Запах горящих свечей. Тени, ползущие по стенам, рожденные дрожащим пламенем. Ульяна и Габриэла. Узник и демон Габриэлы. Четыре персонажа, слившиеся в две пары и разделенные тонкой гранью реальности, которую они никогда не смогут перейти. Полоски ткани фиксируют ноги и руки Ульяны Флегоновой. Она обнажена. Ее одежда сложена возле кровати. Габриэла неспешно зажигает свечи. Вкладывает сначала в одну руку Ульяны, затем в другую.
– Если ты уронишь их, то сгоришь заживо, – предупреждает она. – Я не стану тебя отвязывать. Просто отойду в сторону и буду слушать, как ты кричишь, вдыхая запах своей горящей кожи.
Капли
