С каждой минутой становилось всё более душно – регенераторы дыхательной смеси остановились. Повсюду витал гадкий запах остывающий теплоизоляции. Арабские астронавты, срезав наружный люк, попали в шлюзовую камеру грузового модуля, и уже скрежетали алмазными бурами, вскрывая внутреннюю мембрану грузового отсека. Кто-то хозяйничал в наружных агрегатах двигательного оборудования, а по иллюминаторам снаружи скакали капли топлива из пробоины в баках.
– Обезвоженная гусиная печёнка. Берём? Рис. Берём? Шоколадный порошок? Ананасовый джем? Оставим арабам. Блок памяти с результатами опытов? Берём, – Уайтгауз и Гофман лихорадочно грузили в контейнеры упаковки продуктов, части приборов, блоки памяти и жёсткие диски компьютеров.
Внутрь одного из контейнеров были помещены мёртвые тела Лейзехельда, Фуджиёки и Дюнуа. Тяжело раненного Эйхбергера разместили тут же. Ещё одно место предназначалось для Гофмана. Маклифф с Дыбалем подтащили сюда и капитана Айдема.
– Мертвецы не шевелится и мешать ему не будут. И ему особо шевелиться не надо. А мы в свой контейнер побольше водопроизводящих элементов возьмём! – сказал Маклифф, оглядывая связанные скотчем тела мертвецов.
– Он сюда не влезет, – Дыбаль завис с упаковкой сливочного масла в руках, – нужно вынуть обратно часть припасов, но нет времени. Давайте капитана в наш контейнер, вместо части продуктов.
– Вместо продуктов? А если мы приземлимся в разных местах с первым контейнером, что мы есть будем? – Маклифф начал рыться в карманах, ища расчёт.
Гофману тем временем занял место между Эйхбергером и телом Фуджиёки, и показал большой палец руки в перчатке:
– Я на месте. Как тут что работает?
Маклифф склонился к нему через край люка и похлопал по шлему:
– Если не хочешь, чтобы капсулы разнесло при посадке на сотню миль, слушай внимательно. Сначала сверим время на таймерах. На моём пятнадцать сорок одна-две-три… Успел выставить секунды? В момент старта обнулишь таймер. Когда на таймере набежит семь минут пятнадцать секунд, нажмёшь кнопку под локтём. Откроется щит атмосферного торможения и отстрелятся первые парашюты. Капсулу тряхнёт. Вторая пара парашютов сама выйдет и автоматически произойдёт выравнивание давления. Если всё сделаем синхронно, с учётом существующего положения шаттла, мы сядем не далее полумили друг от друга в районе восточной Польши. Если нет, то сядем далеко друг от друга, и неизвестно где. Если при касании поверхности появится символ 020, значит сели на грунт. Можете сразу с Эйхбергером выбираться наружу. Если появится символ 010 – значит сели на воду. Тогда смотри на экран системы GPS-Speys. Телеметрия убогая, но не подведёт. На воде люк не открывайте, а включайте радиомаяки. Ждите. То же самое, если датчик покажет температуру, ниже двадцати градусов по Фаренгейту. Кислорода у вас на двадцать часов. Время есть для спасателей. Итак, семь пятнадцать – падаем, десять – спуск на парашютах. Всего семнадцать минут и мы спасены!
