и уже не выпустила его из своих цепких пальцев, заставив таки на себе жениться. Что ж, значит, все, что она делала, было не зря. Кстати, если уж речь зашла о детях, у Эльки тоже двое очаровательных малышей. А вот я, королева Марго, в свои 27 так и не познала, как говорится, «радости материнства» и очень сомневаюсь, что познаю. Впрочем, о себе нынешней у меня еще будет время рассказать поподробнее.
***
Считается, что красивые девочки выбирают себе подруг поплоше, чтобы те оттеняли их внешность. В нашем с Элькой случае это было совсем не так. Она перешла в нашу школу в начале третьего класса, когда с отцом переехала в Беляево из Лианозово. Элька в полном смысле этого слова была «папенькина дочка», потому что ее мать с ними не жила. Это была какая-то очень грустная история, о которой Элька даже мне не рассказывала – то ли сама мало что знала, то ли просто не хотела распространяться. Во всяком случае, с 5 или 6 лет Элька свою маму ни разу не видела. Хотя та и была жива-здорова. Зато ее отец души не чаял в своей принцессе и ни в чем не мог ей отказать. Он все эти годы пытался быть для нее и папой, и мамой. Иногда он внезапно срывался на дачу, где, как я теперь понимаю, встречался с женщинами. Наверняка так оно и было, но он ни разу никого не приводил в дом и не пытался Эльку познакомить «с новой мамой».
В нашу школу впервые ее привел, естественно, он. Еще в школьном дворе я обратила внимание на незнакомую девочку, ни на шаг не отходившую от отца. Она не отпускала его руку, но все время находилась в движении, вернее, порхала вокруг него. То повернется боком и сделает два грациозных шажка в сторону, потом поворачивается другим боком, перехватывает его руку и совершает такие же шажки в обратном направлении. Смотреть на это было странно, но занятно. Потом выяснилось, что она ходит в балетный кружок. Когда прозвучал звонок, к ним подошла наша учительница, и отец сдал ей дочку с рук на руки. Учительница повела ее в наш класс. Новенькая выглядела ужасно сконфуженной и одинокой. Она шмыгнула куда-то на камчатку и села там за единственный пустовавший стол.
На переменке я увидела, как она стоит у окна, испуганно вздрагивая, когда носящиеся по всему коридору мальчишки случайно толкали ее. Я решила к ней подойти. Рядом с ней на подоконнике стояла пластмассовая коробка с едой, откуда она как раз вытащила персик и уже поднесла его ко рту. Завидев меня, она протянула этот персик мне и сказала: «Бери…». В этом жесте, как выяснилось позже, была вся Элька. Она всегда была готова поделиться, а то и просто отдать другому все, что у нее было. Ее потом в шутку называли «Франциск Ассизский». Мне вдруг ужасно захотелось взять протянутый ею персик, но я колебалась. «Бери, у меня еще есть», – сказала она, указывая головой на коробку. Я взяла и тут же вонзилась зубами в сочную мякоть. Сок тут же брызнул на меня и на нее. Мы обе невольно прыснули. Как раз за неделю до Элькиного появления я навек разругалась со своей
