летних каникул живописать свои приключения и обмениваться впечатлениями. И год от года эти любовные похождения в их пересказе выглядели все забористее. Выяснилось, что почти каждая этим летом «крутила роман» с мальчиком из семьи соседских отдыхающих. А иногда и вовсе не с мальчиком… В качестве доказательства истинности своих слов все предъявляли фотографию ухажера на фоне синего-синего моря.
Конечно, своей любовной историей более всего впечатлила Анька Дронова. Мы, впрочем, и не сомневались. Она все лето жила на даче в Калужской области, а по соседству, понимаете ли, жил студент. Вот он-то и стал с первого дня ее охмурять. И уже через неделю они вовсю целовались. «Взрослыми поцелуями», – уточнила Анька. «А потом? Что потом было?» – «Да все было» – снисходительно усмехнувшись, ответила Анька. – «Все-все?!!! Врешь!» – ахнули девчонки. – «Ну вот еще, стану я врать!..». Возникла пауза. Наконец, одна из девчонок, понимая, что «после такого» любая история безнадежно меркнет, все же начала: «А вот у меня тоже было… Конечно, до этого не дошло, но все-таки…». Постепенно все снова воодушевились и стали рассказывать о своих мнимых (или реальных?) победах.
Разумеется, романы были самого невиннейшего свойства и все как один завершались страстным поцелуем, запечатленным на губах рассказчиц в самый последний, по большей части, день перед отъездом восвояси. Но нам с Элькой даже и в этом смысле похвастаться было решительно нечем. В самом деле, не рассказывать же о красотах Крыма и Анталии или восторгаться архитектурными достоинствами миланского собора (Элька прошлым летом ездила с отцом в Италию)? Приходилось отмалчиваться, а на прямо поставленный вопрос: «А у тебя, Марго, что-нибудь было?», отвечать, мол, конечно, было. «Так давай, рассказывай!» – «Ну, знаешь, мне не хотелось бы сейчас об этом говорить…» И удаляться с загадочной улыбкой на устах.
***
Кстати, Анька Дронова – любопытнейший в своем роде персонаж. Она обладала, пожалуй, самой несчастливой внешностью среди девчонок в классе – простоватое лицо, жидкие пепельные волосы и в тон им – мышиного цвета глаза. Да еще и постоянные прыщи. Но зато формы!.. Она с шестого класса носила полупрозрачные блузки, сквозь которые просвечивал яркого цвета лифчик, не скрывавший, а лишь подчеркивающий ее уже тогда более чем развитую грудь. Короткая юбка так облегала ее пышные бедра, что казалось, вот-вот лопнет или расползется по швам под их давлением. Кроме того, она не только не противилась, когда мальчишки ее лапали, но позволяла и под юбку себе лезть. Даже во время уроков.
Словом, эта дурнушка пользовалась особой популярностью среди мальчишек. Посидеть с ней за одним столом считалось привилегией. Думаю, что они составляли список очередников на право сидеть с Анькой на том или ином уроке. Чуть ли не после каждой перемены к ней подсаживался кто-нибудь новый, а мы с возмущением, отчасти наигранным, и с интересом (неподдельным) воочию наблюдали за действиями
