style="font-size:15px;"> Элька продолжала сидеть, уткнув голову в колени и обхватив их руками. Свет фонаря из окна падал на ее фигуру, и я видела, как все ее тонкие позвонки рельефно проступают сквозь ночную рубашку.
– В точности – «Флейта-позвоночник», – вспомнила я и, не удержавшись, пробежалась пальцами по этим позвонкам, как по клавишам.
– Ой, Марго, щекотно же, – взвизгнула Элька. Я тут же убрала руку, но она сказала: «Нет, не убирай. Щекотно, но зато как приятно…». Я снова стала гладить ее спину, а она только поеживалась и буквально мурлыкала от удовольствия, как котенок.
– Марго, у меня с самого детства так. Щекотно и приятно одновременно, когда мне папа «пересчитывал позвонки» – он это так называл. У меня там, похоже, находится, как это… эргогенная зона.
– Дурочка, эрогенная зона. От слова Эрос. Вечно ты слова путаешь… – улыбнулась я.
– Пусть эрогенная, – пробормотала Элька, – Ты, главное, продолжай ее гладить.
Потом она вдруг выгнулась, повернулась лицом ко мне и неловко чмокнула меня вслепую, угодив губами точно в нос.
– Промахнулась… – засмеялась я, и в ответ столь же неловко потянулась по направлению к ней плотно сжатыми губами. И тоже промахнулась, коснувшись ими ее щеки. Но продолжала скользить дальше, пока не нащупала Элькин рот, стиснутый так же крепко, как и мой.
– Ох, Марго, я совсем не умею целоваться, – то ли призналась, то ли пожаловалась она.
– И я не умею. А ведь нам уже больше шестнадцати. Стыд и позор! Прям как замшелые старые девы…
– Ты бы могла со Славиком. Он был бы счастлив.
– Еще чего… Я же его не люблю.
– Вот ты не хочешь, а мне – не с кем, даже если бы захотела.
– А я на что? – неожиданно для себя выпалила я. – Или тебе обязательно мальчик нужен?
– Нет, но…
– Но в качестве тренажера я сгожусь?
– А что? Д-давай п-поучимся, – слегка заикаясь от смущения предложила Элька. – Вон другие девчонки специально тренируются. Ты знаешь, что при этом положено рот открывать пошире и языком двигать? Анька Дронова рассказывала… Делилась опытом. Можно, я попробую?
Я кивнула, и она поцеловала меня, раскрыв губы.
– Ну вот, сразу обслюнявила, – прошептала я и стала утираться.
– Ой, тебе противно? – испугалась Элька.
– Нет, совсем не противно, но… нам вправду стоит потренироваться. А то, когда до дела дойдет, в смысле – до поцелуев с мальчишками, нам же будет стыдно, – с этими словами я тоже приоткрыла рот и попыталась поцеловать Эльку «по-взрослому». При этом я не переставала гладить ее спину вдоль позвонков, а она то выгибалась, то прогибалась, следуя навстречу моим пальцам. Коснуться Элькиной груди, не говоря уж о том, что ниже, я не решалась. И если в ходе нашей возни случайно дотрагивалась до других ее «эргогенных зон», то отдергивала руку, будто ошпарившись кипятком.
– Ах, эта ночнушка, эти оборочки,
