привели к тому, что «белый европейский мужчина» превратился в стандарт, которым поверяли, маркировали и соотносили все остальное. Маскулинность, таким образом, ассоциировалась с правотой и подлинностью, в то время как не-маскулинность (а также не-белая европейская маскулинность) понималась как нечто девиантное.
Если маскулинность считается нормой, то ее характеристики могут рассматриваться как ключевые идеологические составляющие западной белой цивилизации. Маскулинность ассоциируется с доминирующей, властной и рационалистической культурой. Бинарная оппозиция мужское/женское подразумевает множество аналогов: мужское связано с городом, трудом и торговлей, рациональностью, серьезностью, твердостью, силой; женское – с противоположными категориями: деревней, домом, иррациональностью, легкомыслием, мягкостью и слабостью.
В суровом маскулинном мире почти не находится места для моды, поскольку она ассоциируется с легкомыслием или гомосексуальностью[125]. Это не означает, разумеется, что мужской моды не существует и что мужчинам доступны только строгий крой и мрачные цвета. Сезонные изменения в равной степени характерны как для женских, так и для мужских коллекций[126]. Однако на разряженного в пух и прах мужчину всегда смотрели с большим подозрением. Соответственно, формальный стиль и деловой костюм доминировали в мужском гардеробе на протяжении большей части столетия. Можно предположить, что проблему составляла не одежда как таковая, а возможности демонстрации тела и самопрезентации с элементами перформанса. Отклонение от маскулинной нормы в этом случае ставило под угрозу социальный статус-кво и патриархальные устои общества в целом.
Разумеется, маскулинность имеет свои способы самопрезентации. Мужское тело позиционируется прежде всего как идеал, не подвластный объективации, как образец совершенного союза интеллекта и физической формы. Идеальным можно назвать образ спортсмена, демонстрирующего способность интеллекта дисциплинировать тело[127]. Спорт требует не только мастерства, но также умения контролировать других и себя. В спорте есть победители и побежденные, состязание – это дуэль, фигурально выражаясь, «битва не на жизнь, а на смерть». Бойцы мужественно переносят страдания и травмы, а когда бой закончен, стараются перепить друг друга за праздничным столом. Это испытание выносливости, постоянное движение к пределу своих физических и психических возможностей. Занятия спортом ассоциируются с героизмом и победой и демонстрируют власть личности над слабостью плоти. Мишель Фуко в психоаналитических исследованиях рассматривает образ твердого дисциплинированного тела как фаллический символ; оно является предельным воплощением маскулинности, ассоциирующейся не только с физической силой и крепкими мускулами, но и с торжеством человеческой воли над природой и умением побеждать боль. Мужественность предстает основанием и средством воспроизводства патриархального общества
Steele V. Clothing and Sexuality // C. Kidwell and V. Steele (eds.). Men and Women: Dressing the Part. Smithsonian Institute Press, 1989. Р. 61.
Craik J. The Face of Fashion. Routledge, 1993. Р. 176.
Pumphrey M. Why Do Cowboys Wear Hats in the Bath? Style Politics for the Older Man // Critical Quarterly 31:3. Autumn. Р. 96, referenced in: Craik J. The Face of Fashion. Routledge, 1994. Р. 191.
