могли позавтракать бутербродами. Но Спицын, по своему обыкновению, пошел на принцип. Когда отец, наконец, уехал, Марина побежала на остановку – идти пешком уже не имело смысла. Ее автобус попал в пробку на полпути к НИИ, и девушке пришлось идти оставшуюся часть пешком. Точнее сказать, не идти, а бежать, проклиная отца за капризы, из-за которых она попадет в лабораторию не вовремя, что явно произведет нехорошее первое впечатление на будущих коллег.
Все складывалось как нельзя хуже. Плюс ко всему Марина волновалась, что было вполне естественно в ее положении. Первый день. Страшнее и приятнее ничего не может быть. Сегодняшнее ее появление решит очень многое. По меньшей мере, определит отношение коллектива к ней на все лето. А что касается Горбовского… Придется стиснуть зубы покрепче и держаться за кровью и потом добытое место изо всех сил. Обязательно будут провокации и издевки, и нужно их игнорировать, чтобы не потерять полученного такой ценой. В конце концов, она могла пойти в любой другой отдел, и ее бы взяли туда с руками и ногами. Но почему она сделала этот необъяснимый выбор?..
У входа в НИИ с половины девятого патрулировали внимательные Крамарь и Зиненко. Первый был жгучим брюнетом фантастического роста, второй выделялся своей истинно славянской внешностью. Едва они завидели Марину, как набросились на нее.
– Спицына, это – Вы!
– А мы уж заждались!
– Пойдемте, пойдемте. Мы вам НИИ покажем…
Под локти ученые ввели Марину в проходную. Девушка растерялась.
– Простите, мне нужно в свою секцию… я и так… опаздываю, я опаздываю.
– Так мы Вас доставим, не волнуйтесь, – проворковал Крамарь.
– В целости и сохранности, – добавил Зиненко.
– А Вы нам за это окажете кро-ошечную, буквально мизерную услугу, – дополнил брюнет.
– Какую услугу? – не поняла Марина.
– Всего ничего – прийти к нам в гости, в наши отделы. Как-нибудь, может, не сегодня… – понимающе заговорил Зиненко.
– Но, возможно, за-автра, – подхватил Крамарь ласковым голосом.
– Мы же понимаем, как много дел будет у Вас сегодня, в первый день практики.
Они остановились, Марина тоже. Дверь в двух шагах от них вела в лабораторию вирусологии. Крамарь и Зиненко выжидающе глядели на нее, словно готовые исполнить любое ее желание. «Зачем я им понадобилась?» – спрашивала себя Марина и не понимала.
– Обязательно, как-нибудь… – сказала она и ускользнула.
– Пре-лест-на-я, – резюмировал Крамарь, глядя, как дверь за спиной девушки закрылась, и цокнул языком.
– Идемте, коллега. Работа – ждет.
– Идемте, товарищ Зиненко. И все-таки она будет у меня.
– Размечтались, Сергей Иваныч…
Спицына вошла в так называемую комнату отдыха, когда на часах уже было тринадцать минут десятого. Здесь никого не оказалось. Внутри у нее только сейчас все сжалось от страха. Марина почти не обратила внимания на то, как выглядит и чем наполнено
