был дар находить тех туристов, у которых был ужасный опыт общения с такси, и потому им трудно было устоять перед соблазнами его службы люкс.
Доктор Дарувалла понимал, что карлик едва ли продержится на плаву, развозя только Дхара и его самого. Мистер Гарг был более постоянным клиентом. Фарруху также было известно, что карлик просил оставлять для него сообщения, для чего он договаривался со швейцарами «Обероя» и «Таджа», используя звездный статус Инспектора Дхара. Звонить этим швейцарам было нелепо, но только так можно было «сделать вызов» Вайноду. Сотовая связь в Бомбее отсутствовала; радиотелефоны не применялись, что осложняло частный бизнес таксовладельцев и было предметом постоянных жалоб Вайнода. Были в ходу пейджеры, так называемые бипы, но карлик ими не пользовался.
– Я предпочитать подождать, – отстаивал свою позицию Вайнод, намекая на то, что в один прекрасный день его частный извоз обзаведется телефонами сотовой связи.
Таким образом, если Фаррух или Джон Д. хотели вызвать карлика, они оставляли для него сообщение у швейцаров отелей. Однако делать это приходилось еще по одной причине. Карлик не любил появляться без предупреждения в доме, где снимал апартаменты доктор Дарувалла; внизу в фойе не было телефона, а карлик не считал себя слугой и отказывался пользоваться лестницей. Лестница была серьезным препятствием при его карликовости. Доктор Дарувалла выражал от имени Вайнода протест Обществу жильцов. Поначалу Фаррух доказывал, что карлик является калекой, а калек нельзя заставлять пользоваться лестницей. В ответ жилищный комитет заявлял, что калек не следует нанимать в слуги. Доктор Дарувалла возражал, доказывая, что Вайнод является независимым бизнесменом – карлик никогда не был слугой. В конце концов, Вайнод был владельцем таксомоторной компании. Однако жилищный комитет отвечал, что шофер – это слуга.
Несмотря на абсурдное требование, Фаррух сказал Вайноду, что тот может пользоваться запрещенным лифтом, если нужно подняться в квартиру Даруваллы на шестом этаже. Однако, когда бы Вайнод ни оказывался внизу в вестибюле в ожидании лифта – пусть даже поздно ночью, – все собаки жильцов первого этажа отмечали его присутствие. В квартирах первого этажа обитало какое-то непотребное число собак; и хотя доктор не был склонен верить утверждению Вайнода, что собаки ненавидят карликов, он не мог с научной точки зрения объяснить, почему стоило только Вайноду появиться перед запрещенным лифтом, как все собаки первого этажа вдруг просыпались и принимались бешено лаять.
Поэтому было так важно назначать Вайноду точное время, когда он должен заехать за Фаррухом или Джоном Д., – чтобы он мог подождать их в своем «амбассадоре» у поребрика дороги или в близлежащем переулке и вовсе не появляться в вестибюле дома. Кроме того, бешеная реакция собак первого этажа на полуночные появления Вайнода довольно грубо нарушала чуткую экосистему многоквартирного дома; притом что Фаррух был на ножах с жилищным комитетом, его инакомыслие по поводу лифта оскорбляло прочих
