прокурор. Имя модное, польское ему дала, к красоте люди тянулись. В Светлом Уголке ее Царь-баба звали. Почему Царь-баба? Ничего царского я не находил, правда крупная, полукустодиевская, веселая, румяная, но разбалансированное все лицо, особенно при дневном свете. Жили со Стаськом в тюремном бараке, тюремщики его строили. Коридор метров 200, по 18 комнат с каждой стороны. После лагерей эти бараки остались. Я жениться не думал, просто дружили, как здесь говорят. Но потом горе случилось… Нюра тетку приезжую пустила переночевать, а та ее обокрала.
Нюра плачет безумно, родных никого, бедненькая, один шкаф у нее, шарабан его называли, а тут пропали облигации, штапельный отрез, галоши и валенки. А я взял и перешел к ней жить, женился. С детства я жалостливый, даже Стаську усыновил, хоть в поссовете как на больного на меня посмотрели, разница в годах десять лет. В тюремном бараке стал жить. Нюра у меня прям расцвела.
Я за любую работу брался. Красил всем крыши, байковые одеяла в ковры персидские превращал. Они и сейчас кое у кого в Светлом Уголке сохранились. Один олень на тоненьких ножках пьет воду из озера, второй на копытцах трубит. Как Пиросмани, ей-богу! Тянулся народ к красоте! Я и дальше пошел, на одних коврах не остановился, из простыней скатерти делал! По краям вишенки, цветы, листочек зеленый, на листке бличок. Прелесть! А в центре скатерти – виноград на блюде. Представьте, в глуши, в Светлом Уголке стол, картофель в мундире, вокруг едоки, у каждого кусочек черного хлеба, стакан, а на скатерти посреди – виноград на блюде! Каково! Настоящий виноград мы после войны двадцать лет спустя увидали.
Я отливал даже кошечки-копилки из гипса. Мне стоматолог местный четыре килограмма гипса подарил. Если для отливки форма есть, большого ума не надо. Человек использует ума всего на шесть или десять процентов, мнения ученых здесь разделились. А я сам все сообразил. Отольешь в форму гипс, он застынет и сперва красишь кошку белой масляной краской, а потом закопченной резиновой галошей раскрашиваешь. Зажигаешь галошу, вьется дым, получаются волшебные узоры, а сверху лаком. Буквально дымчатые кошечки выходят, с бантиками, глазастенькие, дырочка на спине. Нарасхват шли! Денег не было ни у кого, а копилки-кошечки были. Как признак богатства. А галоши мы из автомобильных шин клеили. Я и сейчас смогу, коли нужда заставит, кошечку создать, коврик, и галоши из шин склею. По натуре-то я работяга!
Но рисование для меня, конечно, ни с чем не сравнится! Я окрестности Светлого Уголка все перерисовал, изучил. В глушь от людей уходил подальше, в усадьбу Малышково. Более всего она меня привлекала. Место старинное, три помещика раньше жили. Историка Костомарова родня, спиртозаводчик Зызыкин и третий еще, забыл, как и звать-то его.
Там в усадьбе редкие сорта деревьев сохранились, пруд, круглый остров для чаепития. Брошено все давно, заросло, церковь в руинах, памятники. Гигантские березы на месте конюшен, филин в дупле много лет жил. Там моя лаборатория творческая была, то есть ходил я туда рисовать. Яблок в карман наберу,
