Люди погибают, защищая свою родину, близких или свою честь. А она защищает поддельную сумочку от «Эрме» с неправильно поставленным ударением. Впрочем, какая разница. Любая смерть бессмысленна.
Бродяга нанес ей еще один удар, на этот раз в живот. Пери согнулась пополам и зашлась кашлем, чувствуя, что ее покидают последние силы.
Собрав волю в кулак, она закричала:
– Прекрати! Прекрати, пока не поздно! – Она словно унимала расшалившегося ребенка. Все тело била крупная дрожь, которую она никак не могла унять. – Послушай, – хрипло сказала она, – если ты меня убьешь или ранишь, тебе мало не покажется. Ты точно сядешь. А в тюрьме из тебя… – «Дух вышибут», хотела сказать она, но вслух произнесла другое: – Там тебе все кости переломают! Поверь, ты горько пожалеешь!
Бродяга сплюнул сквозь зубы.
– Шлюха, – процедил он. – Да кем ты себя воображаешь?
Никто и никогда не называл ее шлюхой. Слово вонзилось в мозг, как ледяная игла. Она сделала еще одну попытку, на этот раз предложив договориться по-хорошему.
– Забирай сумку, если хочешь. Я пойду своей дорогой, ты – своей.
– Шлюха! – повторил он, как заведенный.
Лицо его словно окаменело, глаза превратились в узкие щели. Невозможно было понять, что у него на уме. В конце переулка проехала машина, огни фар на несколько секунд рассеяли полумрак. Она хотела позвать на помощь, но машина скрылась слишком быстро. Их снова окружила сгущавшаяся темнота. Пери отступила на шаг.
В следующее мгновение бродяга схватил ее за горло и резко толкнул. Волосы ее рассыпались, заколка, которая держала стянутый на затылке пучок, с тихим стуком запрыгала по земле. Упав на спину, Пери ударилась головой об асфальт, но боли, как ни странно, не почувствовала. В вышине темнело небо – невероятно далекое, холодное и плотное, как лист металла. Она попыталась встать, опираясь об асфальт и оставляя на нем кровавые следы. Бродяга, вновь повалив Пери, взгромоздился на нее и принялся срывать с нее платье. Из его рта несло отвратительным запахом – голода, сигарет, клея. Это был запах разложения. Пери затошнило. Ей казалось, что ее насилует труп.
Подобное часто происходит в этом городе, который лежит на семи холмах, двух континентах, омывается тремя морями и насчитывает пятнадцать миллионов жителей. Это происходит за плотно запертыми дверями и во внутренних дворах, под открытым небом; в дешевых мотелях и роскошных номерах пятизвездочных отелей; в глухие ночи и при ярком свете дня. Обитательницы городских борделей могли бы рассказать немало захватывающих историй, пожелай только кто-нибудь слушать их. В этом городе никогда не было и нет недостатка в девочках по вызову, юношах, готовых на все, и опытных проститутках, терпевших немало побоев и унижений от клиентов, которым достаточно малейшего повода, чтобы дать волю злобе. Не было и нет недостатка в транссексуалах, которым достается особенно часто. Однако они никогда не обращаются в полицию, потому что знают: там их ждет новая порция побоев. Дети в этом городе опасаются
