раз засмеялся, отчего его морщинистое лицо еще больше сморщилось.
– Разрывной пулей, только и всего. А разве плохо?
– Напротив, очень хорошо. Без этого не знаю, как бы я справился с львицей.
– Раз речь шла о самке, тут нужна особая осторожность. Я знал, что она доставит нам хлопот. Таков женский пол! Самцы погибли честно, благородно, без всяких фокусов, а она не могла и тут обойтись без хитростей. Я это предвидел и принял свои меры предосторожности. Берите с меня пример, monsieur Андре, и никогда не доверяйте женскому полу – ни у людей, ни у животных. Прислушайтесь к моему совету – совету старого жандарма и обманутого мужа.
Молодой человек только улыбнулся на эту тираду и произнес, указывая на мертвых львов:
– За работу, друзья! Освежуем каждый по одному, а тем временем подойдут наши негры и отнесут шкуры в лагерь.
Охотники сейчас же принялись за дело. Работа у них спорилась и не мешала оживленно болтать между собой. В их беседе заметна была большая фамильярность и самое искреннее товарищество, несмотря на разницу в их общественном положении.
– Черт возьми! – говорил Фрике́. – Для начала недурно! Как вы находите, monsieur Андре? Я полагаю, вы довольны.
– Я в восторге и считаю себя счастливейшим охотником.
– Вы теперь вознаграждены за неудачное открытие сезона охоты в Босе. 1-го сентября воротиться в Париж с пустым ягдташем! Это был для вас удар.
– Немудрено, когда как раз перед тем на моей территории несколько дней орудовали браконьеры.
– Неужели браконьерство еще процветает?
– Теперь в особенности, потому что жандармы им все спускают, только что не потворствуют. Слышите, Барбантон? Это в ваш огород.
– Нет, monsieur Андре, не в мой! Я на континенте никогда не служил в жандармерии. Я был жандармом в колониях, а там браконьерствуют канаки, дичью же служат люди. Там охота – источник пропитания.
– Как же, помним! – засмеялся Фрике́. – Нас двоих и еще доктора Ламперьера вы чуть не с вертела стащили.
– Ну, это пустяки. Я хотел только сказать, что жандармы бывают разные и что браконьеры тоже не все одинаковы. А скажите, monsieur Андре, в этой стране, где мы находимся, существует людоедство или нет?
– Здесь, в ста километрах от Сьерра-Леонского берега, – могу положительно сказать, что нет. К тому же здесь британские владения, а англичане очень суровы с неграми.
За беседой работа быстро подвигалась. Охотники работали усердно и старательно, несмотря на жару и духоту в лесу. Через час все три шкуры были содраны с искусством, которому мог бы позавидовать всякий натуралист, и аккуратно свернуты в ожидании негров-носильщиков, которые что-то долго не шли.
Андре в третий раз прислушался к смутному лесному гулу, среди которого он различил вдали нестройные крики.
– Наконец-то! Идут наши горланы.
На поляну выбежали человек двенадцать негров с копьями и ружьями.
