По-моему, ты просто развлекаешься. Это само по себе неплохо, но сегодня первый день и, если честно, у меня чувство юмора не той консистенции.
Она встала.
– Я пойду к себе.
– А жребий?
– Душем можно пользоваться? – Спросила она от двери.
Ас кивнул.
– Э! Почему ты первая?
– А ты собирался принять душ?
– Нет, но… – Он показал на командира. – Должен быть какой-то порядок. Я думал, мы все указания, кому куда, будем получать вот здесь.
Он приложил пальцы к виску и сделал отмашку.
– Билл, я не буду давать указаний насчёт душа, бутербродов и поливания цветов. Ты доволен?
– Да. – Приложил руку к груди. – Вот теперь, да. Ты меня успокоил. Главное, точность во всём.
Шанни, сдвинув табуретку, вышла. Ас едва дождался, когда дверь закроется и сказал вставшему Энкиду:
– Не уходи. …Это и тебя касается, Билл.
– Что ещё?
Отодвигаясь от клавиатуры и упирая кончики пальцев в её край возле кнопок с пометками такими ужасающими, что лучше не всматриваться (это сказал Билл), Ас негромко молвил:
– Да, и вот, что…
Билл, чьё остроумное замечание насчёт того, почему Асу следует быть поаккуратнее с кнопками, было игнорировано, сердито засопел и, повернувшись возле дверей к Энкиду, постращал вполголоса:
– Вот с таких фразочек обыкновенно он начинает разговор о вещах немыслимых.
Энкиду, уже переступивший порог – его обычное состояние в комнате, когда он не сидел на полу – остановился и посмотрел через плечо на неподвижные плечи Аса.
– По-видимому, мы должны попасть в поле зрения командира. – Заметил он.
Ас слегка развернулся – вежливость за вежливость.
– Я по поводу некоторой необходимой штуки…
(– Я же говорил. – Вставил Билл.)
– У нас на борту дама… – Конторским тоном завёл Ас. – Посему нам следует отказаться на время от некоторых устоявшихся привычек.
Билл сразу возмутился, вернулся и, сев на табуреточку, стиснул её ногами в позе берущего барьер всадника на единороге:
– Что ты хочешь сказать… Как это неделикатно с твоей стороны. Вверх бестактности, а ещё царедворец. Если этот парень спал с дикими свиньями и питался тем, чем они питаются… привык рвать сырое мясо острыми зубами и не пользоваться платочком носовым, это не значит, что он нуждается в твоих предостережениях. По-твоему, – Билл оглядел Энкиду, севшего на корточки в нише на старый сейф и приготовившегося слушать, – он не умеет пользоваться щипчиками для омаров только потому, что он дикарь, родства не помнящий?
Он снова оглядел брата – с позволения сказать, любовно.
Ас хмыкнул.
– Домашние привычки сира Энкиду мне неизвестны. А вот привычки кого-то другого я вполне изучил.
– Что? – Качнув табуреточку и вовремя – к неудовольствию обоих негодяев, спохватываясь, молвил Билл.
– А то,
