маска Раи достигла наконец и глаз, вытравив из них жизнь. С Юрой они снова стали похожи, потому что и он окаменел.
Бессмысленным холодным утром в почтовый ящик Юры и Раи упало письмо. Юра распечатал конверт, потому что непослушным пальцам Раи было с ним не справиться.
«Здравствуй, мама.
Долго не решалась написать тебе, было стыдно за всё. У меня теперь всё хорошо, живем с Сашей у его мамы. Уже почти шесть лет не пьем, Саша бросил курить. Работаю уборщицей, стала долги отдавать. Всё у нас налаживается, только детей Бог не дает…»
Ксюша
Ксюша не знает, с чего всё началось.
Она с нетерпением ждала сентября, у нее была самая красивая школьная форма с абсолютно кружевным белым фартуком. Фартук Ксюша носила каждый день, хотя мама и говорила, что белый – это для праздников, а в будни нужно носить черный. Союза уже не было, обязательной школьной формы – тоже. Одноклассники ходили в школу в джинсах и кроссовках. Хотя нет, не все. Те, у кого родители постарше, тоже поначалу приходили в советской форме, но ни одна девочка не носила по будням белый фартук. Более того, полностью кружевной, сказочно красивый фартук был только у Ксюши. У остальных имелся в лучшем случае простой белый с узкой кружевной каемкой, а то и вовсе без кружев. Ксюша фартуком гордилась. Он выражал все ее ожидания и надежды, связанные со школой.
Ксюшиному фартуку никто не завидовал. Завидовали Юлиному платью из китайского плюша, Аниным лаковым туфлям, Сережиным белым кроссовкам. Ксюша не понимала. Юлина мама работала на рынке, это же стыдно? Ну, может, не совсем стыдно, но всё же не так хорошо, как быть преподавателем или вообще профессором, как Ксюшины родители. И лаковым туфлям на каблуке в школе не место, здесь же учатся, а не хвастаются…
Постепенно почти все девочки обзавелись лаковыми туфлями и спорили, какие краше: черные или красные. Учительница вздыхала, но вслух говорила только, что туфли нехороши из-за скользкой подошвы. А еще не у всех девочек они были правильного размера, некоторые с трудом впихивали ноги в маломерки, лишь бы прийти в школу красивыми. Учительница качала головой, а Ксюша соглашалась с ней вслух. Дома, конечно. И родители тоже соглашались, качали головами, удивляясь, куда же катится мир.
И турецко-китайские платья из искрящегося плюша появились почти у всех. Ксюше они не казались красивыми: слишком синтетические, слишком одинаковые, слишком с рынка. А еще эти платья были расшиты крупной сеткой из трубочек такого же однотонного плюша, точь-в-точь тесто поверх повидла в пироге, который часто пекла бабушка. Как можно надеть на себя пирог? Нет, платья эти Ксюше не нравились.
К концу второй четверти в форме ходила только Ксюша. Ее уже разочаровала школа, потому что за четыре месяца учительница не рассказала ничего такого, чего Ксюша не знала. Все открытия связаны были с современными ценностями, модой и культурой сверстников. А ведь Ксюша так хотела изучать математику, английский, читать взрослые книги… Увы, она
