который год живет на Кавказе, в своем дворце в Абастумани близ Боржоми. Ему прописали горный воздух. Казалось, было сделано все возможное и невозможное, но жестокая болезнь не отпускала. Туберкулез. Мало кто знал об этой трагедии венценосной семьи. Все светила медицины пытались спасти сына, но болезнь не отступала… С этими невеселыми мыслями император поднялся со стула, вслед за ним встали и дети.
…В полутьме царских покоев государыня как бы невзначай обратилась к супругу:
– Друг мой, нынче за обедом ты был не в духе. Ничего не случилось?
– Ничего. Если не считать, что утром в саду нашли мертвого ворона.
– Ах! Застрелили?
– Просто умер. От старости… Я приказал набить чучело. Поставлю у себя в кабинете.
– За что такая честь?
– Не знаю. Пусто теперь будет в окне.
– Ребенок ты, Саша. Большой ребенок…
Балалайка, казалось, вот-вот сомнется в огромных лапищах императора Александра III. Однако, как ни странно, толстые его пальцы весьма деликатно касались струн. Хоть и робко, но складывалась песня, которую император давно хотел разучить. «Степь да степь кругом. Путь далек лежит. В той степи глухой замерзал ямщик…» – хрипловатым баском помогал неуверенным пальцам государь и пугливо посматривал на учителя музыки. Игре на балалайке учил императора Вася Андреев. С виду невзрачный и неказистый, а дотронется до балалайки – глаз от него не отвести. Чародей и кудесник.
– Ваше Императорское Величество… Тут малость того… Не ту нотку взяли. Тут фа надобно-с.
– Виноват, – с солдатской покорностью проговорил самодержец всея Руси и, промокнув платком лысину, уткнулся в ноты.
Государыня Мария Федоровна любила музыку, но долгое время даже не могла прикоснуться к вокальному циклу Шуберта, а все из-за немецкого языка. Стоило ей только услышать немецкую речь, как становилось дурно, начинали преследовать кошмары. Принцессе датской Дагмар было семнадцать лет, когда немецкие сапоги с грохотом прошли по тихому Копенгагену. Душевная травма тех дней оказалась столь сильна, что боялись за ее здоровье… Дагмар была любима своим народом и не скрывала ненависти и презрения ко всему немецкому. Но как же странно распорядилась судьба! Мало того, что сама Дагмар соединилась с домом Романовых, с династией, в жилах которой течет германская кровь. Еще и первенец ее Ники полюбил немку. В то время, когда ее родина Дания завоевана и истреблена германцем… И хотя Аликс, в которую влюблен Ники, не вполне немка – она внучка английской королевы, императрица солидарна с мужем. Не бывать этому браку.
Мария Федоровна перебирала ноты, прислушиваясь к балалайке. Потом пошла в музыкальный салон, и вскоре оттуда послышались звуки рояля и ее ангельский голос.
Ники любил слушать мамино пение еще с тех времен, когда она пела ему колыбельные. Он прислушивался к материнскому
