В таком деле требуется лично переговорить с нужными людьми и договорится с господами о дальнейшем взаимодействии. Не переживай это не займёт много времени, а потом можешь спокойно оставить бал и вернуться к своим делам, – миролюбиво сообщил маркиз и сыну пришлось согласился.
Накануне бала, граф де Круа получил письмо от Матье. Сыщик сообщал, что оба де Маси не собираются отказываться от идеи получить внучку герцогини д Амбуаз. Луи де Маси нанял новых головорезов и ждёт удобного случая, для нападения. Матье был уверен, что в замке де Круа есть человек, который снабжает барона информацией, но он не может пока выяснить кто это. Сыщик заверял графа, что Адель неотступно следует за Шарлоттой и не позволяет ей одной углубляться в парк, не то, чтобы отправляться на прогулку в лес, поэтому графу не следует сильно беспокоится, поскольку его жена находится под бдительным присмотром служанки, а бандиты вряд ли решаться напасть на неё в пределах замка.
Прочитав послание, де Круа несмотря на все заверения Бореля ужасно разволновался, и тревога овладела графом. Сердце мужчины сжалось от беспокойства и его охватило желание всё бросить и отправиться к ней, понимая он не простит себе, если с любимой что-то случится. Но здравый смысл сдерживал Анри, убеждая, что в замке Шарлотта в безопасности, а ему необходимо закончить свою работу. Кроме того, граф понимал, насколько разозлится отец, если он сейчас покинет Париж, маркиз же старается ради сына. И де Круа взял себя в руки, снова сел за стол, и принялся за работу, но беспокойные мысли постоянно возвращали его к девушке.
Балы при дворе проводились с регулярным постоянством. Практически каждую неделю знатная публика собиралась на светские приёмы. Людовик был вынужден чем-то занимать, целую свору дворян, мучающуюся от безделья, и потому Король-Солнце развлекал господ танцами и любовными интригами, надеясь, что за этим занятием, аристократам, некогда будет заниматься интригами дворцовыми и заговорами против него самого. Каждый бал требовал тщательной подготовки: – господа заказывали новые дорогие наряды и украшения, заботились приобретением модных аксессуаров, таких как шляпы, веера, табакерки и другие новомодные безделушки, без которых не могли обойтись придворные щёголи. Знать разучивала танцы и готовила блистательные экипажи, томилась в ожидании любовных встреч, готовясь к новым адюльтерам. В результате головы придворных были забиты мыслями о подобной мишуре, сопутствующей очередному празднику. Никому не хотелось «ударить в грязь лицом», и светских снобов заботило лишь впечатление, которое они произведут на окружающих. Господа не желали получить осуждения от охочей до сплетен знати, а также быть объектом придирчивой критики менее именитых парижан, от взгляда которых невозможно было укрыться. Сумасшедший водоворот тщеславия захватывал родовитую публику, цепко держа её в своих объятиях, не позволяя выбраться из него и трезво взглянуть на себя со стороны. Заносчивое сборище опускалось всё глубже в пучину плотских и алчных желаний, увлечённое
