шум и гам, выкрикивают разные требования, задают вопросы, так что невозможно ответить им всем сразу, и тогда я сам ору, перекрывая их голоса:
– Тиха-а-а!
И они успокаиваются, как по волшебству.
Поздно. Машины запаздывают, и кто-то нам объявляет, что они вообще не придут и что мы должны ехать во 2-ю Колонию Витан на метро. Так что мы начинаем все сначала.
– Внимание! Бакриу! Гашпар!
– Слушаюсь!
– Постройте быстро людей в колонну – и в метро!
– Есть!
Начальники бригад собирают людей, и мы строим их. Между тем появились и те, кто уходил, так что трогаемся маршем к станции «Извор». Собственно, путь недолог. От места, где мы сейчас находимся, нам остается только перейти шоссе, затем – парк Извор, и вот мы доходим до станции.
В парке пусто, но не слишком много людей и на улицах. Интересно, почему же не приехали автобусы? Хотя бы прислали крытые брезентом грузовики. Но нет даже их. Где сейчас могут быть все агитаторы и политруки, прорабы или наши командиры? Где может быть генерал Богдан? Где сейчас штабные офицеры или те, что из Координационной группы, где вся эта свора, которая только тем и занимается, что подкарауливает, шпионит и доносит? Куда они все подевались?
Дождь льет на грязный и грустный мир. Мы маршируем под дождем. Доходим до станции метро, спускаемся по лестницам. Толпа военных заполняет ярко освещенное подземное пространство и сразу завладевает им по всему периметру. К удивлению гражданских с вытянутыми от необычного зрелища лицами, солдаты обходят обычный вход или пролезают ползком под турникетами, чтобы не класть монеты в автоматы. Выходят с той стороны на перрон и таким жульническим путем попадают на станцию метро, прыгая от радости и празднуя с колоссальным удовлетворением этот маленький успех. Им ни до чего нет дела, и они громко хохочут. Люди в 45–50 лет кричат, толкают друг друга под вертящиеся турникеты, свистят, вызывающе глядят и делают победные жесты возмущенным кассиршам, которые идут к ним, негодуя и угрожая им, но они снимают свои каски и, ухмыляясь, танцуют перед ними, стуча по каскам, как в барабаны, и провокационно показывая ряды белых зубов, сверкающих на фоне их черных от грязи лиц, в то время как раззадоренные ими женщины мечут на них свои взгляды-молнии и пытаются их поймать.
Сейчас уже ничем не отличаются между собой румыны, немцы, венгры, славяне – все один черт! Ах, солдаты! Ах, солдаты всех народов и солдаты всех времен, как они похожи между собой! Сохранить свою детскую душу – это Божий дар, сокровище, данное тем, кто неиспорчен; так же, как страдание – это сокровище, дарованное мученикам. Спасение приходит через тех и других. И в этих взрослых людях с седыми висками, которые со смехом прячутся, как дети, за колоннами станции метро и скрываются от глаз дежурных по станции, я вижу дар Божий возвращения к возрасту первой невинности и вижу исполнение слов Священного писания: «Истинно говорю вам: кто не примет Царства Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Лука, 18, 17).
Входим, наконец, в вагон метро. «Внимание, двери закрываются. Следующая станция “Объединения”, выход
