догадалась, наконец, улыбнуться, потому что не затем же они сюда приехали, чтобы ворошить прошлое.
– Он молоко любит, а не людей, – Рита сама подошла к коту и, наклонившись, провела рукой по узкому хребту. Кот убегать не стал, но и не замурлыкал, – просто замер, пережидая, когда его прекратят трогать.
Он не любил ее, это правда.
Увидев Олега, который с осторожностью, на вытянутой руке вынес на веранду блюдечко, кот заорал, заметался. Он начал требовательно толкать Олега мордой в ноги, а когда блюдце очутилось на полу, немедленно зачавкал, зафырчал, производя для тела столь малого удивительно много шуму. В блюдечке, как уже знала Рита, было не только молоко, но и немного теплой воды, чтобы кот не простудился, – Олег умел ухаживать за зверями.
– Жажда у человека, – удовлетворенно сказал он – Охотился, видать, всю ночь, а теперь сушняк.
– А напьется, даже «спасибо» не скажет, – повторила Рита и, сглаживая неприязнь (неприязнь к коту, – смешно!), повторила, – Но воспитанный. В дом не лезет.
– Не его территория, – сказал Олег, – Правда, месье Петиша? – он провел рукой по нервно подергивающейся полосатой шкуре.
Кот вылизал и блюдце, и каменный пол вокруг, а дальше, как по-писаному, подергал ушастой головой и удалился быстро, словно внезапно вспомнив о чем-то неотложном.
– Говорю же, – начала было Рита, но Вера, погруженная в себя, все сидела истуканом.
«Лейзидэй».
Рита ушла под олеандр, на лежак, и, время от времени с удовольствием поглядывая на лягушиный колодец в центре двора, долго читала, – так долго, пока не услышала перезвон, а затем говор, гомон, счастливый взвизг – их не обманули, чемодан был уже в пути. Олег с Верой бросились к машине, а исчезнув, вызвали у Риты чувство, что места сделалось больше.
– Бонжур, – махнула она тени, мелькнувшей за зеленой изгородью.
Против ожидания тень ответила не низким мужским, а ломким юношеским голосом. Это был не старик-рокер, а его сын (или гость?). И можно было подойти и спросить его, наконец, сын он или просто гость. Молодежь во Франции говорит по-английски, в отличие от родителей; Рита могла бы найти с ним общий язык, узнать, чем он занимается, и кто та длинноволосая девушка, которая приезжала на выходные. И пусть бы ей в унисон заквакали лягушки, – Рита думала сценами, профессиональная деформация.
НАТ. ДВОР – ДЕНЬ
Она подходит к изгороди.
ОНА
Хау а ю.
МУЖСКОЙ ГОЛОС
Айм файн.
Некоторое время она стоит молча.
А ветер мел, а деревья шумели, и распушенными лежали облака на синем блюде неба, и теперь Рите понадобилось усилие, чтобы втиснуть себя в мир книжный.
Бумажных книг Рита давно не читала, вся новейшая ее библиотека хранилась в «читалке», которую она, не любя новое слово, именовала «штучкой». Но тут, в саду до штучки дела не дошло – потому что сел аккумулятор,
