она настороженно поднимает бровки.
– Нет, детка, я столько выпил, что машину вести не могу, так что, если твоя мама меня не прогонит, я от тебя не отстану. Обещаю вести себя прилично, – он демонстративно поднимает правую руку вверх.
На кухне мама уже раскладывает по тарелкам салат. Като молча достает вилки и садится за стол туда, где раньше сидел Марк.
– Не сомневалась в выборе места ни на секунду, – произносит Елена Сергеевна голосом равнодушного диктора, всё внимание уделяя мытью помидор.
– Мамуль, можно он сегодня останется? Пожалуйста.
– Ладно, ты ведь в детстве щенка не просила, так теперь мне даже возразить нечего, – снисходительно улыбается мама.
Елена Сергеевна искренне рада тому, что Марк приехал, потому что состояние дочери в последнее время крайне сильно ее настораживает. Она замкнулась в себе, постоянно вздрагивает, когда звонил телефон или, не дай Бог, в домофон звонит разносчик газет. Выражение лица дочери она выучила наизусть – озарение, страх, ожидание, разочарование, темнота.
Так продолжается уже около года. Она так и не знает причину, по которой Марк вдруг исчез. У них все было так замечательно, только вот дочь слишком открылась, слишком сильно полюбила. «Слишком» всегда чревато тем, что может превратиться в «ничто».
На все вопросы о Марке Като отвечала, что он уехал по делам, и у них всё хорошо. Родители не спорили и не пытались ничего выяснять. Единственное, что поняла Елена Сергеевна, к своему ужасу, было то, что Марк для ее дочери был как наркотик. Като сама не отдает отчет тому, что оживает только рядом с ним. Этот год без него был похож на год в аду. Одно волнует маму – она знает, чем заканчивают свою жизнь большинство наркоманов.
– Спасибо за цветы, – смягчает тон голоса мама, целуя Като в щеку.
– Не за что, мамуль. Торт завтра будем? К нам дядя приедет с тетей?
– Честно говоря, пока не знаю. Тамара звонила и сама нас всех приглашала к себе. У них что-то с братом отношения совсем никудышные. Не знаю, сколько еще продержатся. Трудно найти таким двух несовместимых людей.
– Да, бывает, – кивает Като, зачерпывая полную вилку салата.
Марк появляется на кухню.
– Петра Андреевича спать уложил, так что можете не переживать, – он осторожно садится на табуретке рядом с Като.
– Положить тебе чего-нибудь, Марк? – приветливо говорит Елена Сергеевна.
– Не беспокойтесь, мы поели. Детка, я пока в комнату к тебе пойду. Елена Сергеевна, спасибо вам большое.
– Не за что, Марк. Я отпущу ее скоро, – мама кивает ему с видом заговорщика на баррикадах.
– Мамуль, я больше не буду, наелась, спасибо. Я все вымою, попьем кофе?
– Да, давай.
Помыв посуду, Като идет к себе в комнату и видит Марка, сидящего на полу и запрокинувшего голову на диван. Он скрестил руки на груди и мирно посапывает. Ему не мешает даже свет, который она включила.
Като
