одна минута под водой? Целую жизнь!
– Мне нужно было убить дюжину головорезов, и для этого их надо было отвлечь, – холодно бросил Эливерт. – Я отвлёк их тобой. Я знал, что смогу спасти тебя, когда будет совсем худо. Я мог отдать им себя в качестве наживки, но ты не смогла бы спасти нас обоих, разве не так? Ты бы убила двенадцать человек? Вместо меня?
Разумеется, нет! Она и одного-то не одолела!
Настя молчала. Что тут возразишь? Всё так: Эл выбрал не лучший способ, но в итоге он сумел спасти их. Цель достигнута!
Но согласиться сейчас с ним, значит признать, что она не против этих подлых методов борьбы за выживание. Ну почему же этот гад всегда прав?! Надо было хоть что-то возразить…
– А почему двенадцать? Их было только девять, – не очень умно заспорила Рыжая, вспомнив, что не досчиталась трёх из шайки.
– Двое там в кустах. Один за углом, у сарая, – отчитался Эливерт. – Желаешь взглянуть?
Настя с трудом справилась с почти непреодолимым желанием врезать по наглой физиономии.
– Скотина! – бросила она в сердцах и пошла к мельнице.
Эливерт тряхнул головой, выдохнул шумно и двинулся следом.
Когда он поднялся наверх, Настя сидела на краю топчана, забравшись с ногами и обхватив колени, и дрожала так, что это с порога бросалось в глаза.
Очаг уже полыхал во всю, но давно нетопленный дом не спешил наполниться теплом.
– Тебе надо одежду просушить, – сказал атаман, поглядев на её страдания. – Простынешь ещё… Посмотри, как трясёт!
Он перетащил тяжёлую скамью ближе к камину.
– Переоденься и садись поближе к огню! Я пойду пока… – Эл запнулся, – приберу там всё.
– Закопаешь или утопишь? – не удержалась от язвы Настя.
– Не решил пока. Хочешь помочь? – в тон ей ответил атаман.
– А не пошёл бы ты!..
– Пошёл, – кивнул Эливерт. – Я серьёзно, насчёт переодеться. Ты и так уже замёрзла.
– Заботливый стал, да? У меня нет одежды. Забыл? Мы всё бросили в Ялиоле.
– И правда! Забыл, – растерянно признал Эливерт.
Постоял, призадумавшись, и начал стягивать с себя рубашку. Настя озадачено уставилась на его обнажённый торс. Чего это он?
– Вот! Одевай! Не побрезгуешь? И в плащ ещё закутайся! Отогреешься.
– Мне от тебя ничего не надо! Иди, закапывай своих покойников и отвяжись от меня!
Эливерт больше ничего не сказал, положил рядом рубаху, вздохнул и вышел, прикрыв дверь.
Настя осталась сидеть насупившись. В мокрой одежде и впрямь было противно и холодно. Озноб никак не проходил. Ладошки и ступни стали совсем ледяными. Ботинки она сняла ещё раньше и оставила у очага. А вот всё остальное…
Она
