Империю, славил Божественного императора, славил всякого, кто с открытой душой и чистым сердцем избирает путь Истинной Веры. Заканчивался гимн словами: «Да пребудет Вечность в Изменчивом Мире!», ставшими государственным девизом Аморийской империи.
Присутствующие слушали гимн стоя; следуя протоколу, поднялись и галлы – только герцог Крун остался стоять на коленях у трона Божественного императора. Когда же стихла музыка и умолкли песнопения, Виктор V сказал:
– Императорским эдиктом ты, сын мой, утверждаешься в качестве архонта, герцога нарбоннских галлов, и с сего дня получаешь все права, причитающиеся архонту, в том числе право самостоятельного, в пределах нашего закона, управления вверенной тебе землёй, и право именоваться «Его Светлостью» с написанием указанного обращения прежде твоего титула и имени.
Слова августа означали, что отныне герцог Нарбоннский в аморийской иерархии становится вровень с наместниками имперских провинций и такими важными федератами, как тевтонский король или великий негус Батуту, то есть выше императорских экзархов и удельных князей, но ниже членов Дома Фортунатов и Высокой Консистории.
Виктор V продолжал:
– А теперь, сын мой, встань с колен и прими от нас знаки твоей власти как нашего федерата.
– Повинуюсь, Божественный, – ответил Крун.
Не поднимаясь с колен, он спустился к подножию тронной лестницы, затем поднялся на ноги. В этот момент к нему приблизился князь и сенатор Тит Юстин, первый министр Империи, носящий высший гражданский чин консула. Главу правительства сопровождали трое слуг, каждый из них удерживал на вытянутых руках по золотому подносу. Первый министр поклонился августу, но не так, как кланялся Крун, а всего лишь приложив правую руку к груди и склонив голову. Подойдя к Круну, Тит Юстин приветствовал его легким кивком головы – Круну пришлось поклониться основательнее – и объявил:
– Первым символом власти федерата с давних времён являются багряные сапоги. Наденьте же их, ваша светлость, дабы утвердить власть Божественного императора там, где будут ступать эти сапоги.
Первый министр сделал знак слуге, державшем на подносе сапоги. Тот со сноровкой принялся за дело. Не прошло и трёх минут, как герцог Крун был обут в багряные сапоги. Исполнив свою работу, слуга подхватил сапоги, в которых Крун явился сюда, и встал за спиной первого министра.
– Вторым символом власти федерата служит пурпурная тога, – сказал далее Тит Юстин. – Облачённый в нее, вы, ваша светлость, будете править подданными Божественного императора в Нарбоннской Галлии.
Другой слуга, не менее сноровистый и, наверное, более искусный, чем первый, облек герцога Круна в пурпурную тогу, обвязав её прямо поверх бархатного упелянда.
– Наконец, – возгласил Тит Юстин, – вы, ваша светлость, получаете от Божественного императора вот этот жезл из слоновой кости с вырезанным на нем вашим именем; чистейший белый цвет этого жезла, цвет всемогущего Творца,
