Пациенты больница увлеченно поглощали свою пищу, Невилл, похоже, вновь погрузился в свои размышления и сидел над полной тарелкой, покручивая ус, а я старался совсем не поднимать взгляда, дабы не встретиться глазами с Феллисой. Да чего же она в действительности хочет? Откуда такая злоба? Даже если бы я в действительности засмотрелся на то место ее тела, где у женщин обычно располагается грудь, то ей это должно было бы польстить, а не ввести в состояние какой-то непримиримой холодной войны. Готовила она, кстати, на порядок хуже Василисы. Уж сосиски то и я бы смог обжарить так, чтобы они не покрылись хрустящей черной гарью. Я ужаснулся, представив, что бы сделала с многострадальными куриными яйцами эта мисс, если уж моя миссис не может из них ничего вымучить… после завтрака доктор попросил ее убрать со стола и проследить за тем, чтобы наши подопечные заправили постели и приняли душ, а сам в быстром темпе отправился вниз, позвав меня с собой.
Мы стояли на крыльце и потягивали его сигару, передавая ее по кругу. На лице Невилла выражалось неописуемое блаженство. В принципе, его можно было понять. Погода явно располагала к таким вот вылазкам на улицу. Солнечные лучи приятно грели лицо и шею, запах распустившихся цветов на участке смешивался с ароматным дымом и превращался в нечто особенное, сладкое и терпкое одновременно. Я первым нарушил тишину:
– Мы же не просто так вышли правда? Вы ведь, наверное, хотели рассказать мне об остальных?
– Иногда для счастья нужно просто помолчать под хороший табачок, молодой человек, впрочем, я действительно вышел с вами, милейший, не только для табакокурения. Пройдемся, – он закинул окурок в пепельницу, стоящую на каменном выступе рядом с дверью и, спустившись по ступеням, неторопливо пошел по одной из узких дорожек в сторону большого тенистого дерева. Я пошел следом за ним, – Ты можешь задавать вопросы, я уверен ух предостаточно.
– Не так уж и много, на самом деле, – доктор, до сих пор обращающийся ко мне преимущественно на «вы», нарочито выделил местоимение в своей речи. Что это значит? Новый уровень доверия? – Эти люди кажутся мне не совсем понятными, несколько странными, – перед глазами мелькнула картина выстукивания барабанной дроби, которую извлекала из поверхности стола Медлин, – но ведь невозможно попасть в сумасшедший дом просто так. Вы упоминали о навязчивых идеях. Проблему малыша Роберта я понял. Ну, по крайней мере, думаю что понял. Но что с остальными?
Кроссман заулыбался в усы и прибавил шаг. Приблизившись к небольшой скамейке, он опустился на нее и сказал:
– Ты говоришь, что вопросов не много, а сам просишь рассказать практически всю историю болезни этих людей. Давай попробуем. Садись, – я последовал его примеру, – ты правильно выявил суть в моих словах: навязчивые идеи. Они все мучаются от каких-то мыслей, которые никак не могут выкинуть из своей головы. Вот, например Фибби: милейший человек, Божий одуванчик, но вся ссохлась, выглядит на Бог весь, сколько лет, а ведь ей всего семьдесят.
