Брат покуривал, прислонившись к косяку двери:
– Если бы он знал… – морозный воздух обжигал щеки. Элиза с отвращением посмотрела на нацистские флаги у входа в бывший клуб:
– Если бы он знал, что меня отлучили от церкви… – отец Андре развел руками:
– Посмотрим, что дальше будет. Пока молитесь, раскаивайтесь в смертном грехе, в убийстве невинного существа… – отлучение мог снять епископ, но, по мнению отца Андре, прошло слишком мало времени.
Элиза наступила на изморозь, на булыжниках мостовой, голова немного закружилась. Она остановилась, подышав:
– Это дитя у нас никто не отнимет. Эмиль отправит меня во Францию, с Маргаритой и мальчиками, как паломников. Кузен Мишель заберет нас из Лизье и довезет до Бретани… – она ничего не скрывала на исповеди, честно признавшись, что собирается рожать ребенка вне брака. Отец Андре вздохнул:
– Что я могу сказать? Сейчас время такое. Крестите дитя, введите его в ограду святой церкви… – Элиза, поджав губы, ничего не ответила.
– Потом, – она быстро шла к станции, – после войны. Мы с Эмилем решим, что дальше делать… – Элиза, украдкой, посчитала на пальцах:
– Сентябрь. Эмиль рад, так рад… – она почувствовала, что краснеет. Монах ждал ее в Льеже, на вокзале:
– Всего раз в неделю мы видимся, – грустно подумала Элиза, покупая билет, – и он всегда жизнью рискует. Ему нельзя в городе появляться… – она вышла на перрон. На горизонте виднелся дымок льежского дизеля:
– Хорошей поездки, мадам Дельпи! – подмигнул ей дежурный по станции. Он зазвонил в медный, прошлого века колокол: «Девять утра! Девять утра, отправление на Льеж!».
Льеж
В кафе, напротив вокзала, несмотря, на субботнее утро, было многолюдно. Пахло горячими вафлями и шоколадом. Патроны неторопливо листали Le Soir. Наверху, на полке, уставленной бутылками, бубнило радио. На стенах, в серебристом, табачном дыму, виднелись афиши новых фильмов. В кинотеатре для немецких солдат, куда местных жителей пускали на один сеанс, показывали «Дядюшку Крюгера». Во французских залах крутили любовную драму, «Шторм», с Жаном Габеном.
Рядом висел плакат Организации Тодта. Крепкий юноша в шахтерском комбинезоне указывал на восток, в сторону терриконов и фабричных труб: «Бельгийский рабочий! Предприятия Германии ждут!». Афиш о записи в добровольческую дивизию валлонского СС в кафе не держали, но над стойкой с пирожными свешивался нацистский флажок.
Хорошо одетый мужчина, лет тридцати, при шляпе и пальто, принял у хозяина поднос с двумя чашками кофе и бриошью. На лацкане костюма блестел значок фашистской партии Валлонии, рексистов, корона с крестом и буквой «R». Под мышкой он зажимал коллаборационистскую газету, Le Pays Réel. Пальто посетитель расстегнул, но шляпы снимать не стал.
Хозяин кафе посмотрел ему вслед. Мужчина носил пенсне в железной оправе, нос у него
