Голенищев-Кутузов готовился к скромному ужину в своей походной палатке. При неярком свете каганца он самолично помешивал пустую говяжью похлебку в глиняном горшке, меланхолически размышляя над бычьими мослами о том, что при теперешнем безначалии блокада Измаила может затянуться до греческих календ…
А какие надежды, какие громкие планы связывались с прошедшим, 1789 годом!
После блистательных побед Суворова вместе с австрийским принцем Кобургским над турками у Фокшан и Рымника союзники не продолжили наступления, хотя этого требовал русский полководец. Мало того, принц Кобургский, оскорбленный дерзким письмом Потемкина, полученным в день Рымникской битвы[28], расстался с Суворовым, и оба отошли на свои прежние места. Главные силы Потемкина все же овладели замком Гаджибей – будущей Одессой, а затем принудили к капитуляции крепость Бендеры.
Наступивший 1790 год потребовал от России еще большего напряжения сил. Колебания нестойкой союзницы Австрии, где скончавшегося Иосифа II сменил император Леопольд, опасность войны со стороны Пруссии и Польши – все это не предвещало военных удач и на юге. На границах с Польшей пришлось сформировать особый корпус.
Потемкин, по его же словам, намеревался начать кампанию «рано и живо». Однако Суворов, двинувшийся было со своим отрядом к Бухаресту на соединение с принцем Кобургским, узнал о выходе Австрии из коалиции и вернулся за реку Серет. Дела на Кавказе были омрачены неудачей генерал-поручика Бибикова, отступившего с большими потерями от Анапы. Зато на севере дела неожиданно пошли на поправку. То, чего не могли дать победы, принесло поражение. Нассау-Зиген был разбит шведами, и Густав III нашел для себя возможным заговорить о мире[29], который и был заключен 3 августа. На радостях Екатерина II писала Потемкину: «Одну лапу мы из грязи вытащили; как вытащим другую, то пропоем аллилуйя…»
События на турецком фронте развивались медленно. Только к осени 1790 года русские овладели почти всеми крепостями на Нижнем Дунае: Гудович захватил Килию, де Рибас – Тульчу и Исакчу. Но оставался Измаил. Это не Килия, не Тульча, не Исакча. Громадная крепость, по своей обширности названная турками орду-калеси (крепость сбора войск), занимала в окружности десять верст и составляла треугольник, примыкая с одной стороны к Дунаю, где ее ограждала каменная стена, с других – был земляной вал в четыре сажени высотой со рвом в семь сажен глубиной.
Измаил превратился в истинную твердыню с 265 пушками на валах и 35-тысячным отборным гарнизоном, половину которого составляла регулярная пехота – янычары и легкая конница – сипахи. Комендантом был один из лучших турецких генералов – поседевший в боях сераскир Айдос Мехмет-паша. При нем находились еще несколько пашей и брат крымского хана Каплан-Гирей с шестью юными сыновьями. Надобно было еще помнить и об отчаянной храбрости турок при защите крепостей. Робкий в поле, оттоман становился отважным за стенами укрепления.
Со взятием Измаила было сопряжено
Во время русско-турецкой войны в сражении у реки Рымник 11 сентября 1789 г. русские и австрийские войска под командованием А. В. Суворова разгромили турецкую армию. Суворов получил титул графа Рымникского.
Речь идет о русско-шведской войне 1788–1790 гг., закончившейся Верельским миром. Нассау-Зиген (1745–1808), русский адмирал, одержал в этой войне несколько побед, но потерпел сокрушительное поражение в июне 1790 г. при Свенскзунде.
