style="font-size:15px;"> – А у Августа?
Патрик опять подумал.
– Честно сказать, не помню… не приглядывался. Кажется, нет…
Коротко хлопнула дверь, в комнату быстрым шагом вошел виконт Дейк. Резко остановившись, выдохнул, взъерошил волосы – и удовлетворенно кивнул, поймав взгляд принца. Патрик осторожно высвободился из рук сестры, встал, мотнул головой в сторону. Оба отошли к окну, присели на широкий подоконник. Вету, устроившуюся на невысоком пуфе в углу и сливающуюся светлым платьем с тяжелой портьерой, ни тот, ни другой, кажется, не заметили.
– Что? – тихо спросил принц.
– Есть… А у вас?
– Много чего, – вздохнул Патрик.
– Там – действительно факты?
– Да. Цифры, отчеты…
– Стейф?
– Не только он, но большей частью – да.
– И – что теперь?
– Что теперь? – усмехнулся принц. – Через два дня – Совет. Говорил ведь я отцу, говорил, – прибавил он с досадой. – Теперь придется выкладывать все как есть…
– Ваше высочество… Может, не стоит?
– Стоит, Янек, стоит, – жестко проговорил Патрик. – Это дело чести.
– Ох, принц…
– Патрик! – прозвенел на всю комнату голос Изабель. – Завтра – урок танцев… мне опять искать себе пару или ты соизволишь осчастливить нас своим присутствием?
Патрик спрыгнул с подоконника, лицо его осветилось улыбкой.
– Я постараюсь, малышка, – мягко ответил он. – Если отец не…
– Отец не, отец не, – перебила его сестра. – Знаю, что отец не. А сам-то ты? Или ты теперь совсем «фигура номинальная»?
– С чего это вдруг? – рассмеялся брат.
Изабель опять скорчила гримасу.
– У меня уже на языке оскомина от этих слов. Все, как сговорились, твердят в один голос: вы, ваше высочество, до совершеннолетия фигура номинальная…
– Зато так безопаснее, – тихо заметил Ян за его спиной.
В возникшей вдруг паузе, как иногда бывает это среди шумной беседы, слова эти прозвучали неожиданно громко.
У принцессы испуганно округлились глаза.
– Как это? Патрик, ты…
– Кому я нужен? – фыркнул Патрик. – Разве что мессир Теодор съест на следующем уроке… или лорд Марч опять выбранит за нелюбовь к древним грекам…
Изабель рассмеялась звонко. Взаимная нелюбовь мессира Теодора и принца была известна всему дворцу. Тем не менее, Вета заметила, что сам Патрик не улыбнулся даже, а состроил Яну гримасу, смысл которой был «Думай головой, что говорить при дамах…».
– Кстати, господа, – вмешалась Жанна, поправляя кружевной волан на платье, – разъясните для совсем глупых, – она притворно вздохнула, – каков смысл этого вот ограничения: совершеннолетие – только в двадцать лет?
– В двадцать лет ума нет…, – начал Кристиан.
– Это у кого как, – перебила Изабель. – Женщины, между прочим, взрослеют намного раньше мужчин.
