что Кривицкий во многом уже оказался прав. Из всех обещаний главный инженер до сих пор выполнил одно: через несколько дней после их разговора он направил к Лобанову свою секретаршу.
Андрею подобные девицы казались на одно лицо – надменная пустышка, сияющая отраженным светом своего начальника, специалистка по телефонным разговорам и затачиванию карандашей.
Представшее перед ним надушенное зеленое платьице, увенчанное кондитерским сооружением из шоколадных волос, как нельзя более соответствовало этому стандарту.
Андрей допрашивал ее придирчиво, уверенный, что ничего путного из нее не получится. Однако у него не было повода отправить назад эту девицу. Может быть, она сама откажется? Андрей обрисовал самыми черными красками тяжесть лабораторной работы.
Как-никак это был первый человек, которого он принимал на работу. Мельком взглянул на направление – Цветкова Нина… «И фамилия какая-то игривая».
– Так, товарищ Цветкова. Сами-то вы хотите у нас работать?
Цветкова разочарованно надула губки:
– Я полагала, что вы меня используете по специальности.
– Секретаршей? Хороша специальность! Вы значитесь младшей лаборанткой. Так и будете работать, – твердо заключил он.
Он послал Цветкову в группу Устиновой, попросив Майю поделикатнее намекнуть, что лаборатория – это не салон дамских мод, и подыскать Цветковой работу интересную и тяжелую.
Глава одиннадцатая
По предложению Бориса Зиновьича генератор на Комсомольской переключили на новую схему. Кривицкий и Борисов сделали расчеты, нужные переделки, и толчки прекратились. Таким образом, благодаря заключению лаборатории генератор не был выведен в ремонт. Однако эта история вызвала своего рода «толчки» в техотделе.
– Пока Устинова была начальником, лаборатория с нами советовалась, – ехидно сказал Долгин.
Виктор смолчал.
Через некоторое время, когда надо было затребовать отчеты, Долгин сказал:
– Не знаю, Виктор Григорьевич, как подступиться к Лобанову. Если уж вы для него не авторитет, так на меня он совсем смотреть не будет.
– Откуда вы это взяли? – спросил Потапенко.
Лицо Долгина выразило непримиримую суровость.
– Если уважаешь руководителя, то, согласитесь, так не напишешь. – И он в третий раз положил перед Виктором заключение лаборатории. – Поскольку Лобанов ваш друг, я воздерживаюсь от комментариев.
– А все же?
– Виктор Григорьевич, я человек прямой и принципиальный. – Тут Долгин сделал паузу и сурово, испытующе посмотрел на подбородок Виктора. – Партия учит нас отличать критику от злопыхательства. Когда сотрудник, вместо того чтобы прийти и честно, по-партийному, в глаза сказать: «Товарищи, вы тут не правы!» – допустим, мы были не правы! – начинает кляузничать главному инженеру… такая тактика, – будем откровенны – тактика склочников.
– Какова,
