или не директор?
Тарасов бушевал, грозился пойти к главному инженеру.
Виктор прищурился:
– Брось. Ты не прав. Скажи мне спасибо, что Лобанов не пошел к главному. Автоматику, мой милый, надо внедрять. Тебе всыпали бы по первое число. А так можешь написать в отчете – автоматика внедрена. И получишь благодарность.
Некоторое время Виктор еще пытался соблюдать обязанности опекуна по отношению к Андрею. Он убеждал его заниматься своим локатором и оставить в покое станции.
Андрей твердил:
– Я не могу быть невеждой, я обнаружил, что многому недоучился. Пока я корпел над диссертацией, техника ушла далеко вперед. Я должен изучить производство.
– Если бы ты изучал. Беда в том, что ты лезешь не в свои дела.
Оба они делали теперь над собой усилие, чтобы сохранить прежний дружеский тон. Это удавалось им все хуже. При встречах они испытывали принужденность. Андрей старался преодолеть это необычное для него чувство и никак не мог.
К себе домой Виктор больше его не звал. С Лизой творилось что-то неладное. Виктор все время ощущал в ее взгляде, в ее голосе какую-то скрытую, но не то осуждающую, не то жалостливую насмешку и не хотел, чтобы Андрей это заметил. Собственно, Андрей мог бы прийти и без приглашения, и он пришел бы, потому что Лиза да и, пожалуй, Виктор были все же единственными людьми, с кем он мог посоветоваться относительно Риты, но сейчас отношения с Ритой были такими трудными, что ни с кем о них не хотелось говорить.
Глава двенадцатая
Снова и снова он убеждал Риту развестись, переехать к нему и зажить нормальной человеческой жизнью. Так дальше продолжаться не может. Как она выносит фальшь их положения?..
Они снова сидели в той же комнате. Красноклювый аист насмешливо пялил на них круглый глаз.
Она придвинулась к Андрею, но он отодвинулся, требуя ответа.
Он чувствовал, как ее обижает эта незаслуженная грубость, и в то же время понимал, что ему нужно держаться настороже.
– Ты стала мне нужна, ты мне нужна каждый день. Я больше так не могу… Эта комната… Подруга… Неужели ты сама не видишь, какая это грязь?
Рита легла на кровать, потянулась, закинула руки за голову. Под кофточкой ясно обозначились ее маленькие груди.
– Опять, – скучая, вздохнула она. – Неблагодарный человек. Ну, иди сюда. Иди!.. Ты что, боишься меня?
– Я не хочу, чтобы ты смотрела на часы! – резко сказал он.
Сегодня она не вывернется, а он не поддастся. Он поклялся себе в этом. Он говорил, стараясь не смотреть на вырез ее расстегнутой кофточки, на ее длинные ноги в тонких чулках. Разозлить ее… Пусть и она помучается, как мучается он.
– Кому ты лжешь? Я перестал понимать. Мужу?.. Мне?.. Не хочу я тебя такую. Не хочу!
Рита облокотилась на подушку.
– Ты собственник, – удовлетворенно улыбнулась она, снимая часы.
Он ошеломленно
