по кабинетам с рейдом проверки. На каждого отсутствующего составим протокол, и, если завтра не будет представлено медицинское обоснование, все нарушители трудовой дисциплины будут уволены по статье со всеми вытекающими последствиями. Поблажек не ждите.
Погладив блестящую лысину, учёный секретарь обращается к профессору Дятловскому, который обхватил голову и бездействует на месте председателя:
– Профессор, Николай Николаич, соберитесь, вы же администрация. Надо людей организовать.
Николай Николаевич поднял глаза на нового командира и произнёс:
– Я? Я – учёный.
– Это сейчас неважно. Зря вы это затеяли, лекцию оппортунистическую, отход от материализма. Видите, чем всё обернулось. Верник, может, и гений, но сейчас не его время. – Учёный секретарь беседует с коллегой и одновременно по-кремлёвски размахивает руками, регулируя потоки движения.
– Как? Коллеги должны были увидеть это явление в мире физики, своего соотечественника, который отворил новую дверь познания и пригласил всех нас: входите, врывайтесь, исследуйте! Наука не может топтаться на месте, необходимо развитие, надо привносить новое. – Дятловский оживает и начинает прыгать на стуле.
– Ах, Николай Николаевич! Вы ещё не поняли? Нам бы старые фундаментальные постулаты не разбазарить с этими Дадыками и Степанько, наводнившими всю академию. Да что там, весь Советский Союз. Коллектив не потерять – вот основная задача. Возьмите себя в руки, срочно организуйте у себя рейды с проверкой, потом показательную порку, не то… – Учёный секретарь обрывает внушение и принимается за остаточных людей, не покидающих зал.
Ещё год назад за самодеятельность в сфере исследования профессора Дятловского отстранили бы от должности и в назидание сочувствующим провалили бы защиту его аспирантов. И только покаянная речь опального профессора, опубликованная в центральных изданиях, с намёками на губительное воздействие прогнившего Запада, спасла бы его семью от окончательного позора. Его новый друг и кумир Виктор Верник и вовсе оставался бы в давящей маске Мистера Икс, которую не сбрасывают даже дома, а только в стенах закрытого учреждения.
Интерес к идеям профессора Верника вспыхнул и погас в один день, оголодавшая молодёжь академии приказала долго жить старым сломанным установкам, да и в целом отечественной науке. Частные фирмочки получили новых блестящих менеджеров, бухгалтеров и финансистов, а прогнившая западная наука – одарённых учёных, истосковавшихся по еде и новому оборудованию. Некоторые физики, считая себя везунчиками, осели в структурах государственного управления со стабильной зарплатой и гарантированно высокой пенсией.
Торнадо перестройки ранило Николая Дятловского в самое сердце – он оказался на больничной койке. До этой истории Лере и в голову не приходило, что отец и мать, как и всё человечество, подвержены
